Агата - [44]

– Я сама схожу. – Эвелин встала из-за стола. Уолли пошел за ней.

– Она ко мне настолько равнодушна, мисс Кроули…

– А вам она, стало быть, нравится?

– Вот именно. Я хочу попросить вас об одолжении. Вы не могли бы оставить нас с ней наедине?

Эвелин, помедлив, угловато кивнула, потом поднялась по лестнице на второй этаж и постучала в дверь номера 182.

Ее подруга была уже одета и готова к выходу.

– Прошу прощения, я опоздала!

– Ты что-то бледненькая, Тереза. – Женщины шли по коридору к лестнице. – Безнадежная любовь!

– Это ты о чем?

– Да о твоей брошке с желтым тюльпаном. Можешь подарить ее мистеру Бэрингу – он в тебя влюбился без памяти!

– Что-то не верится. – Агата поспешила переменить разговор. – Вчера был ужасный день!

– Слушай, ты ездила в Лидс или в Манчестер?

– В Лидс.

– И как успехи?

– Никак. Они словно в первый раз слышат и обо мне, и о моем багаже.

– Что ж, тогда понятно. Бедненькая Тереза!

– А что понятно?

– Что ты такая бледная. Мистер Бэринг тоже с нами пойдет. Это ничего?

– Как тебе сказать… По-моему, он несколько… настырный.

– Но он прямо на тебя молится – кроме шуток!

Агата удивленно посмотрела на подругу:

– Ты уверена? Мне показалось, он просто любит совать нос в чужие дела. Американцы все такие. Мне этого совершенно не нужно, чтобы на меня молились.

– Может, тебе и не нужно, – усмехнулась Эвелин, – но ты – лакомый кусочек!

Уолли с Оскаром уже ждали их в холле. Все четверо вышли на улицу и уселись в ожидавшее такси. Эвелин устроилась на заднем сиденье между Уолли и Агатой, а руководитель экспедиции сел рядом с шофером и оказался отделен от остальной компании стеклянной перегородкой, которую не удалось раздвинуть и на дюйм.

– Интересно, там будет пирог с дичью и слуги в белых перчатках, как это положено на настоящих вересковых пустошах? – спросил Уолли. – Как по-вашему, мы можем доверять Оскару?

– Если мы доберемся до грота этой матушки, – ответила Агата, – то загадаем желание и получим и пирог, и все что захотим.

– И меня в белых перчатках, – вставила Эвелин.

Агата засмеялась:

– Из тебя получилась бы прелестная служанка!

– И у мена безупречные рекомендации.

– От кого это, интересно? – спросил Уолли.

– От мамы с папой – белоперчаточников с пожизненным стажем. А наша Тереза привыкла к пирогу с дичью и всему такому прочему.

– Это в Южной Африке? – поднял бровь Уолли.

– Раньше я жила в Англии, – сказала Агата.

– Ну? Так вы не настоящая южноафриканка?

– Нет, – непринужденным тоном ответила она. То ли погожее утро, то ли предвкушение путешествия было тому причиной, но ее отчаяние сменилось душевным подъемом.

– А вы у нас, стало быть, охотник и стрелок, миссис Нил? – не отставал Уолли.

– Да нет, просто люблю есть пироги на пикниках. Причем по возможности с комфортом. А Оскар забыл наши меховые коврики.

Все трое принялись стучать в перегородку. Руководитель экспедиции снова безуспешно попытался ее открыть и отчаянно гримасничал из-за стекла, показывая рукой на попадавшиеся по пути достопримечательности.

– А вы – шикарный американец? – спросила Агата.

– Еще какой, – ухмыльнулся Уолли. – Знаете, какой бы я устроил для вас пикник? Форель, заколотая острогой из гикори и запеченная на костре. Банка пива, остуженная в ледяном ручье. И чтобы все были босиком, но в соломенных шляпах – знаете, мы, американцы, такие!

– Такие и становятся президентами. – Агата втянулась в игру.

– Представьте себе.

– Текстильных компаний.

– Ну, не совсем президентами. – Он смотрел ей прямо в глаза.

– Как называется ваша фирма? – поинтересовалась Эвелин.

– «Бэринг, Бэринг и Бэринг».

– Правда?

– Да нет, конечно. Просто я хочу произвести на вас впечатление, мисс Кроули.

– Импорт?

– Ага. Покупаю тут, везу туда и продаю втридешево.

Они уже отъехали довольно далеко от Харрогета и катили на запад по расстилавшимся перед ними медным полянам вереска.

– Изумительно красиво, – сказала Агата.

Другие кивали и смеялись над ужимками Оскара – тот тыкал рукой в сторону огромного озера, словно всерьез опасался, что спутники его не заметят.

– Можно подумать, что все это его собственное, – съязвила Эвелин.

– В то время как на самом деле все это принадлежит «Братьям Бэринг», – добавила Агата.

Уолли понял, что пора ввести Агатино озорство в более целесообразное русло.

– Если бы вы были такими же богатыми, каким я притворяюсь, – сказал он, – что бы вы сделали?

– Я бы покупала повсюду дома, – сказала Агата. – И чтобы внутри все удобства, а снаружи – прелестный садик. И чтобы все содержалось в идеальном порядке, а я бы только ездила из домика в домик, и чтобы в каждом все было готово к моему приезду.

– Вы прямо как Дж.П.Морган, – сказал Уолли. – У него был особняк в Лондоне. Так вот, он требовал, чтобы каждый вечер слуги стелили ему постель и ставили на тумбочку стакан горячего молока, притом что сам он в это время жил в другом своем доме, а было их у него штук двадцать с лишком.

Обе его собеседницы рассмеялись.

– Хочу скупать дома, выращивать призовые георгины и найти моих родственников, – продолжала Агата. – А Эвелин мечтает покататься на верблюде. Ну а вы как распорядились своим богатством?

– Будь я правда богат, я ушел бы от «Братьев Бэринг», Поехал бы в Париж, сидел бы там за столиком в кафе и писал бы.