Агата и археолог. Мемуары мужа Агаты Кристи - [97]

Первый сезон стал для нас настоящим крещением грязью. Ни до того, ни после нам, к счастью, не доводилось встречаться с такой страшной слякотью. Преодолеть трясину, отделявшую холм от деревни, мы смогли только с помощью полноприводного «Доджа»-универсала, который за 150 фунтов купили в Багдаде. Это был невероятно мощный и практически земноводный автомобиль. Каждый вечер он пробивал себе путь сквозь грязь, нагруженный древними горшками, а бригадиры и рабочие висели по бокам, как пассажиры каирского трамвая. Не менее серьёзным испытанием была и поездка на рынок в Мосул: двадцать две мили по относительному бездорожью. Этот чудесный автомобиль воистину был достоин закончить свои дни в музее.

После тридцати дней непрекращающегося дождя внезапно выглянуло солнце и небеса очистились. Земля под ногами превратилась в твёрдую корку, изборождённую колеями: её покрывала сеть окаменевших отпечатков наших колёс. Возможно, некоторые из них долго потом напоминали о нашем посещении. Помню, в степях Ливии мне доводилось видеть колеи предположительно четырнадцатилетней давности.

Акрополь находился в северо-западной части огромного, обнесённого стеной города, занимающего девятьсот акров земли. Все наши предшественники, однако, интересовались дворцами и храмами внутренней цитадели. Только восемь лет спустя мы почувствовали себя вправе копать за её пределами.

Когда мы решили применить к жизни полученные знания о том, сколько положено платить рабочим, дело потребовало всей нашей твёрдости и упрямства. В первый день, когда мы предложили три шиллинга в день каждому, кто готов таскать корзины с землёй, возмущённая толпа, несомненно, подстрекаемая шейхом Абдуллой, шла за нами от деревни до холма и кричала, что за такую работу нужно платить десять шиллингов. И всё же по пути к нам присоединилась группа штрейкбрехеров из-за реки, готовых работать за любое вознаграждение. С их появлением в толпе завязалось несколько драк с использованием ножей и дубинок, появились первые ушибы и ранения. Я счёл благоразумным отправить двух моих спутников, Роберта Гамильтона и Махмуда, в Мосул за небольшим отрядом полицейских и приготовился в ближайшее время справляться без них. Однако после очередной порции потасовок на холме мне удалось привести в чувство около семидесяти человек, и к приезду стражей порядка они уже работали вовсю. Среди нанятых мной рабочих были несколько человек, уже трудившихся на наших раскопах в Ниневии и Арпачии. Они называли Агату своей тётушкой. С этого момента у нас практически не было проблем с людьми, хотя присутствие шеркати поначалу вызывало возражения. Когда днём ранее эти квалифицированные рабочие приступили к делу, грубый член семьи Наджейфи несколько раз выстрелил им поверх голов. Он решил немного запугать чужаков, но у него ничего не вышло.

Для нас было очень важно установить в начале раскопок приемлемый и справедливый уровень зарплат, который бы делал всё мероприятие более практичным и оставлял место для неизбежных надбавок и вознаграждений, без которых не обходится длительное сотрудничество. Предложенная нами ставка, хоть и очевидно низкая, была вполне достаточной: в любом случае в сезон, предшествующий урожаю, другой работы в сельской местности не было. Эти деньги позволяли крестьянину купить чай, сахар и ткани, а может, и какие-нибудь украшения для жены и делали его жизнь вполне сносной после того, как торговцы дали ему минимум наличных на покупку зерна и, вероятно, ссудили его в счёт части будущего урожая.

Раскопки продвигались, и каждая новая неделя начиналась с драк за право работать на экспедицию. Наша низкая зарплата позволяла нам принять большее число нуждающихся. Здешние деревенские жители, как и все остальные крестьяне на свете, были хорошими партнёрами, слушались твёрдой руки и ценили справедливое обращение.

На этих страницах я не стану подробно рассказывать о продвижении раскопок, упомяну только, чего мы ждали и на что надеялись, приступая к работе над акрополем площадью в шестьдесят пять акров, на котором пока решили сосредоточить свои усилия.

Основной функцией Нимруда было служить главной базой для армии во время её ежегодных военных операций, в особенности в IX веке до н. э. в период становления империи, которой суждено было стать самой могущественной из всех империй, существовавших до этих пор на западе древней Азии.

В основном империя выросла усилиями двух царей, Ашшурназирпала II (883–859 годы до н. э.) и его сына Салманасара III (859–824 годы до н. э.). Большой удачей для Ассирии явился тот факт, что два великих представителя одного рода правили в общей сложности на протяжении шестидесяти лет, за которые была создана сложная система управления империей, а её армия стала самой сильной из всех армий своего времени — не только за счёт лучшей организации, но и благодаря превосходству оружия, существенная часть которого была изготовлена из стали.

Нимруд, он же древний Калах, продолжал использоваться главным образом как военный центр и в восьмом столетии, особенно в период правления могущественного Саргона II (с 722 по 705 год до н. э.). Преемник Саргона Синаххериб (705–681 годы до н. э.) оставил город и перебрался в Ниневию, но его сын Асархаддон (681–669 годы до н. э.) к концу своего правления вернулся обратно и попытался вновь сделать Нимруд столицей Ассирии.