Агата и археолог. Мемуары мужа Агаты Кристи - [23]

Добравшись до Багдада, я, к своему крайнему возмущению, обнаружил, что Вулли ещё нет. Супруги ожидались не раньше чем ещё через неделю. Я страшно рассердился и решил немедленно, на следующий же день, отправиться в Ур в сопровождении Хамуди, уже прибывшего в Багдад со своими сыновьями. Добравшись до Ура, я велел ему нанять сотню рабочих, быстро взяться за дело и с максимально возможной скоростью построить новое крыло по моему собственному плану — просторную гостиную с красивым размашистым камином и дымоходом из клинчатого кирпича и самую убогую и тесную ванную, какую только можно. Работу завершили за пять дней, и я с чувством удовлетворения отправил Вулли телеграмму, сообщая, что прибыл в Багдад точно 15 октября, не нашел его там и поспешил построить новое крыло по собственному разумению. Как я и предвидел, Кэтрин срочно выслала Вулли в Ур. Он прибыл в состоянии, близком к панике, и вынужденно признал, что новая гостиная ему вполне нравится, хотя ванная, по его мнению, маловата и её придётся снести. Через несколько дней приехала сама Кэтрин. Она была столь любезна, что целиком и полностью одобрила гостиную. Ванную же велели снести и расширить. Так закончилась моя выходка.

Я очень скучал по Агате в течение этого сезона, первого после нашей женитьбы, но так как в Уре имелось место только для одной женщины, она поступила мудро, не поехав со мной. Я не стал противиться такому решению, но всё же настроился искать работу в другом месте, на каких-нибудь раскопках, куда я мог бы поехать вместе с женой. Также я считал, что мне настало время приобрести новый опыт, хотя Вулли, разумеется, придерживался другого мнения. В общем, когда доктор Кемпбелл Томпсон[41] пригласил меня поехать в Ниневию в качестве его ассистента для раскопа в большом холме на доисторическую глубину, я с готовностью принял предложение. Так после шести сезонов закончилась моя работа в Уре.

Финальный отчёт о работе в Уре, написанный по большей части самим Вулли, состоит из десяти объёмных томов. На издание этого труда ушло около пятидесяти лет, потому что то и дело приходилось ждать финансирования, необходимого для отправки очередного тома в печать. Кроме этого, были опубликованы восемь томов текстов из Ура, составленные различными эпиграфистами.

Отчёт о пяти сезонах исследования царского кладбища и сопровождающие его иллюстрации были закончены только в 1933 году, через три или четыре года после окончания раскопок. Том с описанием имел более шестисот страниц в длину, а иллюстрации и общий план захоронений расположились на двухстах семидесяти трёх листах. Вулли работал вместе с помощниками и щедро выразил благодарность мне и покойной мисс Джоан Джошуа. Мисс Джошуа была приятной пожилой леди, чей зонтик, увенчанный серебряной утиной головой, мы постоянно украшали бусинами из сердолика, когда его хозяйка приходила навестить нас в научно-исследовательских лабораториях Британского музея. Боюсь, финальный отчёт содержит неизбежные ошибки в некоторых деталях, но если бы мы проверяли и перепроверяли все наши утверждения, касающиеся как непосредственно раскопа, так и множества находок, рассредоточенных по разным музеям, работа могла занять ещё лет десять, а некоторые последующие труды наверняка бы не вышли вовсе.

Вулли привык работать на скорую руку, но он хорошо чувствовал, чем можно пренебречь, а что действительно важно. Хотя взятый темп и не позволял ему обращать внимание на все мельчайшие детали, никто другой не справился бы с полевой работой так блестяще.

Однажды мне довелось наблюдать, как Вулли воскрешал давно исчезнувший музыкальный инструмент. Он залил гипс в маленькие дырочки, в которых опознал отверстия, оставшиеся на месте сгнивших деревянных частей. Вулли описал этот эпизод в «Уре халдеев» следующим образом: «Так и с деревом. Оно исчезает без следа, но оставляет отпечаток на грунте, точный слепок, настолько чёткий и так передающий цвета, что можно по ошибке принять его за реальный предмет. Стоит тронуть такой слепок пальцем — и он разрушится столь же легко, как осыпается пыльца с крыла бабочки»[42].

Я навещал Вулли в Лондоне, в его доме на Сент-Леонардс Террас. Далеко за полночь он сидел за работой и с невероятной скоростью писал чётким и логичным языком. Вряд ли мир увидит когда-нибудь столь же одарённого человека.

Глава 4. Ниневия

Нельзя представить себе место, более не похожее на Вавилонию, чем Ассирия — земля, расположенная на широте современного Багдада, в ста милях к северу от бутылочного горлышка, где Тигр и Евфрат сходятся и текут на расстоянии не более тридцати миль друг от друга. Главные города Ассирии, и Ниневия в том числе, вытянулись цепочкой вдоль быстрых вод Тигра, у самой реки или чуть поодаль. Считается, что древнее название Тигра, Идиглат, значит «стрела», и что назван он так по контрасту с безмятежным Евфратом, «спокойно текущей рекой», по-аккадски — «Пуратту».

Кроме всего прочего, Ассирия была ограничена с востока Загросом, мощной горной цепью, и из-за этого постоянно подвергалась вторжениям со стороны жителей гор, иранских мародёров. Чтобы выжить, стране приходилось постоянно держать оборону и всегда находиться в состоянии боевой готовности. Также Ассирия не могла существовать полностью самостоятельно: она зависела от плодородных полей Сирии, расположенной с запада. Такое положение вещей порождало агрессивные настроения, а бодрящий климат способствовал возникновению нации воинов, не склонных к сидячему образу жизни и соответствующим занятиям. Вавилония тоже боялась иранских набегов, но её границы не были столь уязвимы: чтобы добраться туда из Хузестана, требовалось проделать долгий путь, а в лежащем по соседству Лурестане население отличалось куда как меньшей густотой, чем в Загросе, граничившем с Ассирией.