Агасфер. Старьевщик - [19]

— Действительно, отчего бы? — пробормотал хозяин.

— Не отвечайте, господин полковник… Вы не можете… Ни один заговорщик не признается первому встречному в своей сути, — вздохнул гость.

— Заговорщик? — искренне расхохотался полковник. — У вас весьма странные представления о заговорщиках, господин Агасфер!

— Возможно, я неточно выразился, — замялся тот. — Прошу простить, если так. Но ведь и заговорщикам вовсе не обязательно злоумышлять против государя или государственных основ…

— Довольно, милостивый государь! — оборвал его полковник. — Довольно! Предлагаю на время объявить перемирие и перестать терзать друг друга трудными вопросами. Давайте пока оставим все так, как есть. Возможно, настанет минута, когда между нами возникнет доверие, которое позволит нам без утайки раскрыть друг другу свои тайны.

— Хорошо. Согласен, — Агасфер пожал протянутую руку. — Но на чем мы тогда остановимся нынче?

— На моем совете. Вполне дружеском. Если вы когда-либо жили в Петербурге и есть основания думать, что вас могут узнать — измените внешность! Отрастите, например, более длинную бородку. Закажите несколько комплектов верхней одежды, не похожей на ту, что когда-то носили. Откройте заново для себя Северную столицу, больше гуляйте по улицам — но избегайте, хотя бы первое время, мест, где вас могут помнить!

— Советы вполне разумные, — согласился гость.

— Хотите, на первое время я дам вам сопровождающего для прогулок по городу? — предложил полковник. — Это мой бывший адъютант, который подал в отставку вслед за мной. Правда, он несколько моложе вас, но вполне дружелюбен и доброжелателен. Он прекрасно знает Петербург и будет вашим гидом до тех пор, пока вам не надоест его опека.

— Спасибо, я подумаю…

— Дом — в вашем полном распоряжении… кроме музея. Хотите — можете помогать мне в моих мастерских. По мере сил, разумеется.

— Спасибо. А сад? Знаете, в монастыре я часто работал в саду. Мне нравится запах земли, нравится неспешная возня с деревьями и цветами…

— Да ради бога! Правда, сад несколько запущен…

— Это ничего! Тем интереснее будет поглядеть через несколько месяцев, что из всего этого получится…

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Первую ночь в доме Архипова Агасфер проспал как убитый, и когда хозяйский камердинер, он же дворецкий Кузьма, подошел к двери его комнаты, чтобы позвать на завтрак, гость проснулся не с первого деликатного удара в дверь.

— Завтрак на столе, сударь! — воззвал из-за двери Кузьма и снова выдал короткую деликатную дробь костяшками пальцев.

— Да-да, сейчас! Сей момент! — Агасфер уже был на ногах и с некоторым удивлением оглядывал незнакомую обстановку, с трудом припоминая, как он здесь очутился.

Убедившись, что новый жилец проснулся, услышал зов и не намерен вновь зарываться в подушки, Кузьма ушоркал дальше по коридору.

Ополоснув лицо и руки, Агасфер быстро оделся во вчерашнее платье — белую сорочку и полурабочие брюки, — пристегнул протез и направился уже знакомыми коридорами в столовую.

К его удивлению, обеденный стол был свободен от еды и приборов и почти весь завален газетами, журналами и приложениями. То, что не поместилось на обеденном столе, аккуратными стопками было разложено на таком же обширном приставном. За столом сидели хозяин дома и незнакомый Агасферу молодой человек лет тридцати в цивильной одежде, с аккуратным пробором. Хозяин был облачен в необъятный синий халат с рукавами, по-рабочему закатанными чуть ли не до локтя.

— Доброго, доброго утра! — пророкотал Архипов, мельком взглянув на вошедшего и снова впиваясь взглядом в газетные колонки. — Небось, удивляетесь, молодой человек, что с утра на столе не англицкий завтрак, а бумага разных сортов? А между тем это старая моя традиция — начинать день не с натуральной, а с духовной пищи!

Пока Агасфер раздумывал над подходящим ответом, Архипов обратился к привставшему с поклоном молодому человеку:

— Кстати, знакомьтесь! Господин Миклош Ковач, он же Агасфер, мой новый служащий! А это мой старинный, несмотря на возраст, друг и ротмистр в отставке Владимир Терентъев! Некогда начальник рыцарей[5], он оставил свой полк, прельстившись перспективой служить адъютантом при моей персоне! А когда мою персону «попросили» из Главного штаба, Владимир Семенович, представьте, тоже подал в отставку! Я был тронут, разумеется… Одного мне только жаль: я так и не сумел приохотить ротмистра к своим механическим «забавам»!

— Побойтесь Бога, Андрей Андреич! — по-свойски хмыкнул Терентьев. — Сколько я вам этих механических цацек нашел и в дом доставил! Вот и нынче — извольте-ка поглядеть! Два весьма перспективных объявленьица для вас в «Петербургском листке» откопал! А вы, господин полковник, едва их не пропустили!

— Ну, молодец, молодец, хвалю за зоркость — углядел! — проворчал полковник. — Да только это пока, извините, журавль в небе! А поедешь смотреть на сии «шедевры» — сплошь рухлядь и барахло несусветное! Что, мил человек, не бывало такого?

— Ваша прихоть сродни старательскому искусству! Сами не раз говаривали, Андрей Андреич! Пока в грохоте[6] золотинка блеснет — сколько породы через него пропустить надобно!

— Поучите, поучите старого старателя, ротмистр! Вот сегодня с нашим новым сотрудником, с господином Агасфером, и извольте отправиться по сим адресам! И поглядим тогда, чего ваша интуиция стоит!