Агасфер. Старьевщик - [168]

— Мне придется побыть в этом централе надзирателем? — мрачно поинтересовался Агасфер. — Или, может быть, для лучшего «вникания в образ», стать каторжником?

Лавров улыбнулся:

— Нет, конечно! В России произошла тюремная реформа. В Петербурге создано Главное тюремное управление, в губерниях появились тюремные инспекции. Мы хотим предложить вам должность инспектора-ревизора из столицы. Ваша задача: изучить на месте все хорошее, что делается в Иркутске, и попытаться применить это на Сахалине. И главное: в Иркутске вас никто не найдет. Ни Лопухин, ни Мануйлов.

— Ну, спасибо и на этом! — усмехнулся Агасфер. — Впрочем, вы забыли упомянуть про подружку господина Гримма, сосланную в Иркутск. Про мадам Бергстрем!

— Тут уж ничего не поделаешь, — развел руками Лавров. — Однако меня заверили, что тюремный персонал живет не в самом Иркутске, а в некой слободке при Централе. А мадам Бергстрем обитает где-то на вольном поселении, в городе. Пореже посещайте клубы и прочие злачные места, обожаемые этой мадам. А она, будьте уверены, и близко не подходит к тюремной слободке!

Агасфер поджал губы, хмыкнул, но промолчал.

— На Сахалине вы довольно быстро уволитесь со службы, — продолжал Лавров. — Там многие увольняются — спиваются или уезжают. А вы займетесь коммерцией. Сахалин — это русский Клондайк. Когда начнется война, вы сделаете все, чтобы эвакуироваться в Японию. Для чего — я уже говорил.

— А как я попаду на Сахалин из Иркутска? Железная дорога на Восток только строится. С котомкой?

— По почтовому тракту. Пару недель на почтовых, вся вторая половина по попутным рекам. Я думаю, это будет интересное путешествие! И займет не более месяца.

— Мне надо подумать, Владимир Николаевич! И спросить Настю, разумеется…

Разговор происходил на конспиративной квартире, куда Лавров и Агасфер со всеми возможными предосторожностями уехали из дома Архипова. Лавров пристально посмотрел на Агасфера, затем шагнул к двери и распахнул ее. За дверью, сложив руки на коленях, сидела на стульчике… Анастасия Васильевна Стеклова. У ног ее стоял небольшой саквояж.

— У вас четверть часа, господа! — бросил Лавров, выходя из кабинета.

Агасфер подошел в Насте, присел рядом со стулом на корточки, положил голову на колени девушке. Та, немного помедлив, обняла его, прижалась щекой к затылку.

— Вот, еду Бог знает куда, и даже не знаю, как ко мне относится мой суженый… ради которого и еду… Дура я, наверное, Мишенька…

— Ты умница, Настя! Поэтому я тебя и люблю! Но я боялся об этом сказать из-за… — Агасфер показал девушке изувеченную руку с протезом.

— Думала, что я дура, а оказывается, еще дурнее меня есть! — прошептала Настя и обняла его еще крепче.