Агасфер с острова Мурано - [3]

— Мы перевозили мебель. Трельяж, — спокойно ответил Игорь.

Бородач ухмыльнулся, заметив, как гость старается спрятать раздражение.

— Но что самое забавное, — продолжил Продавец, пододвигая пепельницу, — Игорь Чернов стал видеть странные вещи. Как бы это помягче выразиться, — он пощелкал пальцами и хохотнул, — Игорь Валерьевич Чернов стал разбираться в людях!

— Я нисколько не сомневаюсь в вашей компетентности. Давайте перейдем к делу.

— Как скажешь, — пожал плечами Продавец. — Все-таки вы очень торопливые создания — неудачники, — продолжал он, уже давя на кнопки мобильного.

Игорь лишь поджал губы.

— Это Продавец, — буркнул в трубку бородач и озорно подмигнул Игорю. — Узнай-ка мне, Василий Семеныч, остаток на счете. Да, я жду поступления от… — Он прикрыл пальцем щелку микрофона, — наименование плательщика?

— Приснодева Мария. На латыни, — подсказал Игорь.

— Ого, — уважительно протянул Продавец. Плюнул в трубку: — Фирма «Вирджине Мариа». Да, все «и» с точкой. Ну все, жду.

За соседним столиком девочки опустили фужеры с шампанским и засмеялись. Ноздри Продавца дрогнули. Он отложил телефон и кивнул появившемуся вдруг охраннику. Тот неспешно подошел к столику и после недолгой тихой речи выпроводил дамочек из бара.

Игорь докуривал вторую сигарету, когда запрыгал по столу мобильник.

— Ну? — после краткого ожидания лицо Продавца осветилось улыбкой. — Все нормально, Игорек. Выпьем?

— Я бы хотел… — упрямо повторил Игорь

— Да ладно тебе! Кидалова не будет, — Продавец пощелкал пальцами девушке в синем переднике и только тогда отреагировал на удивленно вскинутую бровь Игоря. — С волками жить… Что поделать — глушь. Мне даже вино из Европы приходится заказывать.

Официантка поставила на столик бокалы, бутылку красного и сменила пепельницу.

— За счастье, — поднял бокал Продавец. Налитая до краев рубиновая жидкость опасно плескалась и падала на стол тяжелыми жирными каплями.

— За счастье, — эхом отозвался Игорь, но чокаться не стал.

Вино было отменным. Игорь пригубил, покатал на языке, наслаждаясь вкусом. Оно смочило пересохший рот, наполнило ноздри ароматом винограда. Продавец осушил бокал и грохнул его о стол. Граненая ажурная ножка пискнула, но выдержала. Бородач отер губы и плеснул себе еще.

— А почему латынь? — спросил Продавец, и Игорь вдруг понял, что торговец счастьем пьян.

— А как вас зовут? — откликнулся Игорь.

— Николай. Для товарищей по несчастью, — протянул руку бородатый, — можно Ник.

— У меня был бизнес, — пожал ладонь Игорь, — в Италии.

— Кончился? — Бородатый опять хохотнул. Звук напоминал курлыканье журавлей. — Не хмурься, Игореха! Это вернет тебе удачу. Ты, конечно, — Николай налил себе еще, — как бывший ученый, наверное, страсть как силишься понять физику процесса, а? Вот, к примеру, часы, — флибустьер не дожидаясь ответа кивнул на циферблат на стене. — Ты — в центре, и сморишь туда, куда указывает стрелка. И что ты видишь, Игорек? Ты видишь себя. Себя, потому как каждая цифра — это ты. Игорь Валерьевич в полдень, Игорь Валерьевич в три, в полшестого, — курлыкнул Продавец. — Часы работают, механизм исправен. Все находится в равновесии, в балансе. И тут по недоумию своему, берешь ты, к примеру, ножичек, и — чирк — нет на циферблате цифры. Нет больше Игоря Валерьевича в одиннадцать ноль-ноль. Исчез он. Пропал с той стороны стрелки. Все — баланс нарушен. А почему? Потому что убил Игорь Валерьевич себя самого, по неосторожности. Убил и не заметил. А ведь у того, который в одиннадцать, тоже жизнь была. Работа, жена — Ира, — Продавец осклабился, глядя, как наливаются красным щеки гостя. — Сынишка в третий класс осенью должен пойти. А Игорь Валерьевич ни сном, ни духом. Разрушил чужую жизнь — и ко мне. Жаловаться. Не везет, мол, помоги.

— Я никого не убивал! — взорвался Игорь, но тут же взял себя в руки.

— Как знать, как знать, — покачал головой Продавец. — Ну что, дальше рассказывать?

— Мне дела нет до ваших бредней, — нахмурился Игорь и потянул из пачки сигарету. — Меня интересует результат.

— О, поверь мне, результат превзойдет все твои ожидания. Это ведь как маятник, — услужливо щелкнул зажигалкой Продавец. — Много куришь, кстати. А ведь я здоровья не гарантирую, только фарт.

— Давно не курил, — пожал плечами Игорь. — Так что там про маятник?

— Жизнь, говорю, как маятник. Вот ты сейчас на темной стороне, потому как заглянул в разбитое зеркало. Особое зеркало, — подмигнул Николай. — А я, по доброте душевной, заберу все твои несчастья, и что останется? Бешеная, немыслимая удача останется у тебя, Игорек.

— У вашей душевной доброты много нулей, Николай. Вы понимаете, что с вами может случиться за такие деньги, если все это — кидок?

Продавец смеялся долго.

— Кидок! Надо же, а еще интеллигентный с виду человек! На офицера царской армии похож, а все туда же! Игорь Валерьич, ты знаешь, сколько я лет в этом бизнесе? — Продавец хлопнул Игоря по плечу. — Я еще с князем Меньшиковым Воробьевский завод строил. «Амбар каменный длиной восемьдесят три фута, в вышину десять аршин, в нем плавильная печь сделана из кирпичу белой глины», — продекламировал бородатый и добавил: — А такое ты видел?