Африканский квест - [22]

Но больше всех отнимал у меня времени, мешая заниматься покупками, Рик. Оставляя в стороне его неуемную потребность говорить по телефону и мои геркулесовы усилия отыскивать его в самых укромных местах — его сотовый телефон работал хуже, чем он ожидал — я, признаюсь на основании скудных улик, предполагала в нем отвратительную склонность к воровству. Поэтому решила следить за каждым шагом Рика, и, если поймаю его на месте преступления, он улетит первым же самолетом. Я ненавязчиво держалась как можно ближе к нему и никогда не оставляла его совершенно одного надолго. Если во время ужина Рик уходил в туалет, я придумывала какой-нибудь предлог и шла следом, наблюдая за ним, пока он не входил в свою комнату, а потом возвращался к столу.

Когда все расходились по комнатам на ночь, наступало облегчение. Тут я получала возможность погулять по территории гостиницы, глядя на городские огни, вдыхая крепкий аромат ночных цветов, иногда выйти за ворота и пройтись по вымощенным булыжником улицам города, наслаждаясь одиночеством. Я решила, что Таберда лучше всего ночью, когда туристы расходятся, оставляя улицы кошкам, носящимся в напоенном ароматом жасмина воздухе, словно маленькие привидения.

* * *

Однако в тот вечер, когда Кристи брала у меня интервью, удовольствие мне испортил Рик, я увидела, как он вышел украдкой в одни из ворот — не те, где стоял охранник — и пошел вниз по склону холма. Мне стало любопытно, куда он в такой поздний час. Я с беспокойством последовала за ним в отдалении, сторонясь уличных фонарей. Мысль оказалась удачной, потому что примерно на середине склона Рик встретился с Кертисом Кларком. Меня это удивило, они до сих пор не общались друг с другом. Парочка продолжала спускаться по главной улице к нижнему городу мимо закрытых до утра магазинов и маленьких белых домов, сквозь ставни которых пробивались полоски света. На кольцевой транспортной развязке внизу, где лишь несколько полуночников все еще сидели в кафе, они свернули налево по другой жилой улице, потом направо по крутой, неровной тропе, ведущей к гавани. Я держалась позади них в темноте, на таком расстоянии, чтобы не попасться им на глаза, а самой не потерять их из виду.

Тропа была поистине предательской для тех, кто с ней незнаком — крутой, с камнями, делавшими поверхность неровной и ухабистой. По звукам поцелуев, нежному воркованию и редким страстным вскрикам было ясно, что это излюбленное место любовных парочек.

Луна в ту ночь была полной, и наверняка только благодаря ей я не сломала лодыжку. Но это еще означало, что если кто-то из этих двоих обернется, то увидит меня. Трудно было идти в лунном свете по этой тропе и при этом не терять обоих из виду. В одном месте тропа резко повернула, и они скрылись. Я ускорила шаг и, когда они остановились посреди тропы, едва не наткнулась на них.

Я стала подкрадываться, держась в темноте на обочине и стараясь услышать, что они говорят. Сперва я слышала только негромкое бормотание, но слов разобрать не могла. Голос Кертиса звучал сердито, Рика — почти испуганно, он мямлил, что это не его вина. Я приблизилась.

— Я говорил, чтобы ты позаботился об этом, бестолковый кретин, — сказал Кертис.

Рик пробормотал что-то похожее на «Обещаю, что мы это получим», но я не была уверена, что расслышала правильно. Он стоял спиной ко мне, и его слова заглушал ветерок с моря.

— Возвращайся в гостиницу, — отчетливо произнес Кертис. — Если ты на это не способен, то способен я.

Рик после нескольких слов протеста резко отвернулся от своего спутника и пошел вверх по холму. Я поспешно бросилась в кусты у обочины и при этом наткнулась на парочку, скажем, в судорогах экстаза. Мужчина, хоть и, наверняка, испугавшийся, выпалил в мою сторону несколько ругательств — я не знаю арабского, но почти уверена, что среди них было слово «извращенка» — когда я проходила мимо парочки, чтобы укрыться за деревом. Рик, видневшийся силуэтом в лунном свете, остановился на секунду и вгляделся в темноту, но, видимо, решив, что там только любовники, и, очевидно, тоже не зная арабского, пошел дальше. Мне было слышно, как он ступает, слегка приволакивая ноги, словно побитый. Я оставалась за деревом, и парочка, явно раздраженная моим присутствием, взяла себя в руки и, крадучись, ушла. Мой расчет и был таким — они не захотят, чтобы кто-то узнал об их пребывании там, и потому не поднимут шума.

Я постояла несколько минут, ожидая, что Кертис тоже пройдет мимо, но он не появлялся. Мне никак не хотелось, чтобы меня увидел тот или другой. Мое появление в этой части города в такое время потребовало бы объяснения, которое даже при моем живом воображении придумать было трудно. Я подумала, можно ли вернуться в гостиницу другой дорогой, если спуститься вниз, и решила, что можно, только не пешком, так как потребовалось бы взбираться по очень длинному и крутому склону холма, на котором стоят гостиница и город. Хорошо бы взять такси в гавани, но ночью его вряд ли там найдешь.

Наконец, решив, что не могу ждать всю ночь, я вышла на тропинку, прислушалась, не слышно ли шагов внизу, и вздрогнула от стука катящихся сверху мелких камешков. Подумав, что это возвращается Рик, я попыталась быстро юркнуть снова в темноту, но при этом подвернула ногу. Несмотря на старания сохранять тишину, громко выдохнула. Раздался такой звук, словно кто-то наверху потерял было равновесие на скользком склоне. Я затаила дыхание и напряженно прислушалась. Казалось, что человек наверху тоже прислушивается. К моему облегчению, через несколько секунд снова послышались шаги вверх по тропинке.