Африка под покровом обычая - [24]

В роскошном дворце первого президента Верхней Вольты Мориса Ямеого устраивались приемы для местной элиты, на которые без фрака и бабочки нельзя было являться; гремела музыка, а за степами дворца умирали голодные соотечественники. Понемногу Африка прозревает, избавляясь от марионеток. Но как длителен и мучителен этот путь!..

В ноябре 1965 года Морис Ямеого в приподнятом настроении возвращался с молодой женой из долгой поездки по странам Южной Америки. Медовый месяц удался на славу. Денег «молодые» не считали. Пышные рауты, роскошные гостиничные номера, сногсшибательные наряды… Южноамериканцы были потрясены расточительностью президента далекой и малоизвестной им африканской республики.

— Ну и богата же эта неведомая Верхняя Вольта, — завистливо вздыхали они.

В Уагадугу Ямеого встретили скопления серых, обветшалых лачуг из глины, хмурые взгляды подданных, безразличные ко всему нищие в рубищах и на каждом шагу истерично-громкие речи подхалимов-соратников из правящей партии. Оптимистически настроенного президента первым посетили в его импозантном, истинно королевском дворце с множеством комнат и сотнями слуг министр финансов и глава службы безопасности. Первый почтительно положил перед президентом кипу неоплаченных счетов из Ниццы, Монте-Карло, Южной Америки:

— Господин президент, платить нечем. Казна пуста. Дефицит равен восьми миллионам долларов.

— Пустяки! Как-нибудь обернемся! — ухмыльнулся Ямеого, — Придется затянуть пояса. Объявите о введении по всей стране режима строгой экономии.

Второй доложил, что все труднее становится сдерживать растущее возмущение народа.

— Разве у пас нет армии и полиции, — отпарировал Ямеого. — Шесть лет вы повторяете одно и то же, однако ничего не происходит.

Введение новых налогов, сокращение заработной платы вызвало взрыв народного гнева. В конце декабря, отказавшись от рождественских праздников, трудящиеся по призыву профсоюзов и прогрессивных политических деятелей вышли на улицу. «Долой продажный режим!», «Долой взяточников и казнокрадов в правительстве!». «Долой Ямеого!» — выкрикивали демонстранты. До последней минуты Ямеого не верил в свое падение, полагаясь на армию и полицию. Однако армия не поддержала его.

В стране возникла сложная ситуация. Политические партии оказались разделенными мелочными склоками своих руководителей. Перед лицом катастрофического положения в республике они решили объединиться для свержения реакционного режима Ямеого, но, претендуя на власть, не смогли представить четкие программы действий. Политический вакуум заполнила армия. 3 января 1966 года начальник генерального штаба вольтийской армии полковник Сангуле Ламизана согласился стать главой военного правительства. Арестованный Ямеого был заключен в военный лагерь Гунгэн близ столицы. Однажды, проезжая мимо Гунгэна, я видел невзрачного человека, посредственно игравшего в теннис за оградой… «Это и есть наш бывший президент», — объяснил сопровождавший мепя журналист.

В мае — в пик жары — пересыхают вольтийские реки, за исключением Черной Вольты, наиболее стойкой из них, но и она имеет изможденный, страдальческий вид голодающего человека. От несносного пекла и порывистых ветров деревья измученной саванны превращаются в безжизненные, скрюченные скелеты. Мудрейшие из растений, вроде баобаба, сами сбрасывают в эту пору листву, чтобы солнечные лучи не выпарили из них последние соки. Другие, вроде отдельных видов акаций, обратили все свои листья в топкие колючки, высасывающие из иссушенного воздуха скудные молекулы влаги. Трескается земля, превращаясь в буро-красную пыль, до предела насыщающую атмосферу. Подчас возникает ощущение, будто дышишь не воздухом, а жаркой красной эфирной массой. Казалось бы, какое уж тут земледелие? Однако уныние рассеивается, когда замечаешь, что на полях вопреки злому зною трудятся крестьяне.

Не будет преувеличением сказать, что главным ресурсом юной республики в начале ее пути были люди. Современную экономику и культуру необходимо было строить фактически на пустом месте. Иначе независимость стала бы формальностью, предметом злорадных шуток недоброжелателей.

Однако в первые годы независимости проблемы экономики не тревожили деятелей типа Мориса Ямеого. Их «заботы» о пароде сводились к произнесению пламенных речей, заранее от первой до последней буквы написанных советниками из бывшей метрополии. Без одобрительного кивка иностранного советника во времена Ямеого не осмеливался открыть рта ни один вольтийский министр. Бездонная пропасть разделяла народ и правителей, которыми словно марионетками в театре кукол манипулировали хозяева из далеких западных столиц.

Лучшие свои качества, и прежде всего упорство и трудолюбие, вольтиец получил возможность раскрыть в созидательном труде на благо республики лишь с 1966 года, после ликвидации неоколониального режима. Своей первоочередной задачей правительство Сангуле Ламизаны сочло подъем сельского хозяйства. На праздниках независимости трудящиеся несли плакаты и транспаранты с лозунгами: «Вольтийская земля способна прокормить всех вольтийцев», «Книгой и плугом!», «Плуг на смену традиционной мотыге».