Африка nova - [10]

Когда треск горящих в печи дров и гул в дымоходе кажутся самой приятной и тёплой музыкой и ты хочешь её слушать и слушать... Когда, едва уловимый запах томящейся в чугунке каши, смешиваясь с лёгким ароматом, ненароком вырвавшегося из топки дымка, щекочет твой носик...

Ты лежишь, укутавшись в дедов тулуп, ёжишься от щекотных прикосновений его шерстинок и... Ждёшь...

Ждёшь и гадаешь - "Какой же он будет, этот новый день твоей маленькой, но такой интересной жизни?"

И вдруг понимаешь – что-то изменилось сегодня. Как–то теплее и тише в доме.С чего бы это?..

А-а-а!!! Снег выпал! Выпал первый долгожданный снег! И прислушавшись, слышишь, как дед чистит дорожки во дворе! Ура!!! Вскакиваешь, ликуя, наспех одеваешься и вылетаешь пулей на улицу.

Сегодня не нужно в ожидании чуда подходить к заиндевевшему окну, прикладывать к стеклу палец и ждать, когда оно оттает снаружи от твоего тепла. И быстро глянув, пока не замёрз протаявший под твоим пальцем глазок, на всё такой же безрадостно–серый сад, разочарованно досадовать на бесснежную, бессовестную зиму. Недоумевая "как же так?"

(Морозы такие, что трещат ночами брёвна в избах и лёд на лужах крошится от холода на меленькие крупинки, февраль на носу, а снега всё нет...)

Сегодня всё не так! Сегодня смело выбегаешь на улицу, переполненная радости, даже не задумавшись о том, что ты могла ошибиться в своих ожиданиях. Выбегаешь счастливой!

И... И оказываешься права!

Ослепительно-белый, сверкающий на солнце снег, заботливо укрыл истосковавшуюся по нему землю. Одним махом превратив, унылый надоевший своей серостью, мир, в удивительно светлый чистый и исключительно сказочный.

- Деда, а зайчик уже приходил? - спрашиваю я с надеждой.

- Ну, конечно, приходил! - отвечает дедушка, улыбаясь мне в ответ . И отставив в сторону широкую фанерную лопату, берёт меня за руку. – Пойдем, поищем, что он тебе принёс.

И он ведёт меня, сгорающую от любопытства в наш, казавшийся мне тогда огромным, фруктовый сад.

До этого голые, спящие деревья, теперь облачённые в белоснежные парчовые наряды, встречают нас во всей красе, сверкая каждой веточкой. Иногда, с какой-нибудь из них, сорвётся лежащий на ней снежный пух и, рассыпаясь на снежинки, медленно кружится, блестя в кристально-чистом, морозном воздухе.

- Деда, а ты знаешь, где зайчик спрятал подарок? – спрашиваю я.

- Конечно, знаю! Под заячьей яблоней! Где же ещё? – отвечает, дед. И направляется к ближайшему дереву, под которым белым пузырём возвышается, засыпанная снегом куча, с осени собранных им листьев.

Я уже пританцовываю от нетерпения, конечно он замечает это.

- Давай, помогай! - приглашает он меня и мы начинаем разгребать листву.

Снег попадает в валенки и в рукавицы, но я не обращаю внимания на эти мелочи, торопясь скорее добраться до спрятанного зайчиком, под кучей старой листвы, подарка.

В конце-концов, дед, запускает в листья руку, вынимает огромное красное яблоко и протягивает его мне...

Как оно пахло! Так больше не пахло ни одно яблоко, никогда!

Я нюхала это яблоко, закрыв глаза, не в силах надышаться его ароматом. Я держала в своих руках кусочек золотой осени, я держала в своих руках настоящее чудо! Еле находя силы в него поверить. Это было одно из самых счастливых мгновений в моей жизни. И запах этого яблока я помню до сих пор.

Дедушка, тем временем, собирает обратно разворошенные листья, смотрит на маленькую, счастливую меня и улыбается.

- Дед, а как я могу отблагодарить этого зайчика? - Спрашиваю я серьёзно, убирая драгоценное яблоко за пазуху.

- Да ты уже его отблагодарила! – отвечает дедушка, улыбаясь ещё теплее и протягивает мне свою руку...

...Сейчас и к моим внукам всё так же, как и ко мне, когда-то, дождавшись первого снега, приходит зайчик, который дарит им чудо.

КОНЕЦ

АФРИКА NOVA (повесть в десяти главах)

 

 

Глава первая

"Alea iacta est" — (Жребий брошен)

****

Дул сильный ветер, донося лязг железа и отчаянное лошадиное ржание, смешивая с этим шумом и, разрывая на непонятные куски фраз, появившееся ниоткуда, множество истошно кричащих голосов. Запахло кровью, в один момент мне стало жарко, я стал, задыхаться, почувствовав, как чьи–то пальцы сжимают моё горло. Я, страшно испугавшись, открыл глаза и...

Проснулся.

В палатке было душно и воняло потом...

- "Вставай Кезон, рази тебя Юпитер. И вы орлы вставайте, разлеглись..." - Сказал Тит Пуллион, уже одетый в доспехи, кого-то пнул ногою, хлопнул по спине, заржал и вышел.

Все спящие ворочались ворча, но просыпались...

Трубил «подъём» надрывно, буцинатор. И лагерь постепенно оживал. (Наверное, сегодня будет жарко). Уже орал придурковатый Аппий (наш лагерный префект), кого–то угощая своим прутом за мелкую провинность. Запахло дисциплиной. Послышалось бубненье голосов. Деканы (старшие палаток, как наш Тит), докладывали все ли мы на месте. А тот орал, орал всё без умолку, пытаясь их взбодрить. Потом всех нас бодрить весь день он будет. Ну, что ж, пора вставать...

И мы, умывшись, приведя себя в порядок, дождавшись Тита, стали есть наш завтрак, деля свои пайки. Всего нас было десять каммилито (товарищей по службе и палатке). Стал всем нам домом третий легион "АвгУста". Мы ели, молча, смирно дожидаясь, когда сегниферы расставят на плацу свои, увешанные цацками и бахромой, ладони с эмблемами центурий, определив тем самым, порядок построения. Молчание нарушил рыжий «Pupus» - наш мальчик - Лонгин Фульгинас(довольно рослый, головастый умбр). Хоть он был младшим среди нас, но все же, равным. И храбрости ему не занимать. Но, всё-таки, он был всего лишь мальчик, среди бывалых старых ветеранов. Вот и теперь, глаза его сияли, он ерзал, потирал свой нос, не зная как начать. Склонившись так, чтоб быть ко всем поближе, он очень тихо тайну прошептал;