Африка. Из прошлого в будущее - [44]

Действительно, рисуя добро и особенно зло, Сембен Усман обходится, как правило, без полутонов: «черное» у него черное, а не серое или «в крапинку», «белое» — на самом деле безупречно.

В Африке идет бой за счастье и справедливость, за нового, свободного от родимых пятен рабства человека. В этом бою вместе с другими представителями прогрессивного африканского искусства участвует и Сембен Усман, чьи фильмы бьют точно в цель. Будь это иначе, они не встречали бы такого изощренного сопротивления на пути к зрителю.

Вслед за Сембеном Усманом, его другом и единомышленником Полэном Виейра, стоявшими у истоков сенегальской кинематографии, поднимают острые социальные и нравственные проблемы в своих лентах молодые сенегальские кинематографисты.

Глубокое впечатление произвел на нас один из первых фильмов известного ныне режиссера Абубакара Самба. «Когда снег остался позади…» — так называется его короткометражная картина, снятая на 16-миллиметровую черно-белую пленку. Вокруг Африканского культурного центра, куда мы приехали на просмотр фильма, теснилась огромная толпа. Ее едва сдерживал кордон полиции. Пробившийся нам навстречу с помощью двух полицейских директор центра Дуду Гей сокрушенно развел руками:

— Видите, что творится… Мы разослали ровно столько приглашений, сколько мест в зале, но молва так широко распространилась по городу, что желающих попасть «на сеанс оказалось много больше. Пришлось даже вызвать полицию.

Действительно, зрители сидели уже на подоконниках и на коленях у счастливчиков, которым удалось захватить стулья.

Сюжет картины предельно прост. Молодой африканец возвращается домой после нескольких лет учебы во Франции. Облаченный в безукоризненный черный костюм и белоснежную рубашку с галстуком юноша спускается по трапу самолета под палящими лучами дакарского солнца. Его радостно приветствует собравшаяся в аэропорту многочисленная родня в праздничных национальных одеяниях, а возле дома, куда подкатывает вереница такси, уже толпятся соседи, жаждущие поглазеть на «заморского гостя» и разделить радость его семьи.

Наш герой явно смущен: он отвык от таких сборищ и простоты нравов. Но все испытания еще впереди… Первый шаг из машины — и ноги, обутые в ярко начищенные модельные ботинки, вязнут в песке. Торжественная трапеза ожидает его не за столом, которого нет в отчем доме, а на циновке, расстеленной прямо во дворе. И руки приходится мыть не над умывальником, а над тазиком, под струей воды из кувшина, который принесла догадливая сестренка. Аппетитно дымится на циновке огромное блюдо кус-куса, вокруг которого привычно расселась на песке семья. Но как приступить к еде, когда нет ни тарелок, ни столовых приборов?! Уловив смятение сына, мать подает ему единственную в доме алюминиевую ложку, и он принимается черпать еду, с трудом преодолевая брезгливость. Не клеится и беседа «за столом»: молодому человеку не интересны местные новости, он давно забыл имена многих родственников и соседей, а его рассказы о Париже вызывают такие нелепые вопросы, что на них не знаешь как ответить… Улыбка уже исчезла с лица юноши, на нем написаны растерянность, уныние и едва скрытое чувство превосходства.

Он отвык. Отвык от образа жизни своего народа, от дум и забот близких, от их разговоров о видах на урожай и ценах на рынке или о том, как удачно сосед выдал дочь замуж за почтового служащего… Тут не читали тех книг и не видели фильмов, о которых он порывался было высказать свое суждение. За нарастающим раздражением он и не замечает такта и душевной теплоты, которыми старается окружить его семья.

В последних кадрах картины мы видим героя за столиком модного дакарского ресторана в окружении «европеизированных» сверстников. Он снова весел и оживлен. Потягивая виски из запотевших бокалов, перебивая друг друга, они болтают без умолку, вспоминая о тех краях, где зимой идет снег и люди катаются на лыжах и коньках…

Фильм Абубакара Самба, как и его название, кончается «многоточием». Автор предоставляет зрителю самому решить, какой выбор сделает в конце концов его герой и как распорядится он своей судьбой. Но острая драма той части африканской интеллигенции, которая получила образование и воспитание на Западе; прозвучала в этой короткой, лишенной каких-либо кинематографических эффектов ленте с редкой выразительной силой. «Черная птица» вернулась в родное гнездо: найдет ли она в нем свое место или окажется «белой вороной»?

С легкой руки западных социологов таких людей в. Африке именуют теперь «белыми воротничками». Сколько их сидит в административных офисах, в конторах банков и компаний, сколько их, имея «в качестве мишени западный образ жизни», как выразился один наш бенинский знакомый, вершат или пытаются вершить судьбами соотечественников.

Как и постановщик этого фильма Абубакар Самб, в гущу жизни вторгаются своими работами Махаман Траоре, Тидиан Ав и другие сенегальские кинематографисты молодого поколения. Для них Сембен Усман — не только друг, но и наставник на творческом пути.

Но какое бы большое место в его жизни ни занимали кино и литература, они не заполняют ее полностью. Более того, если его послушать, то может показаться порой, что они вообще для Сембена Усмана не главное. Не припоминаю ни одного случая, когда бы он в часы досуга отдавал предпочтение кино или писательскому труду. Зато много и охотно говорит о проблеме развития национальных языков африканских народов, создания письменности на них, внедрении национальных языков в школьные программы.