Африка. Из прошлого в будущее - [38]

А в неудержимо нараставшем национально-освободительном движении в Африке все более ощутимую роль начинали играть новые социальные силы: объединенный в профсоюзы рабочий класс и молодая интеллигенция послевоенной формации. Эти радикально настроенные африканские «младотурки» не испытывали почтения к «старым» лидерам и их политическим партиям. Они были убеждены, что никакие компромиссы и реформы, вырванные у метрополии, не принесут освобождения Африке, и поэтому жаждали полной и безусловной независимости.

Сенегальский лидер подметил и оценил эти новые веяния намного раньше, чем это сделали в Париже. В отеле Матиньон Л. Сенгор с особой настойчивостью ратует за необходимость поторопиться с реформами в Тропической Африке. «Завтра, через пять или десять лет, — говорит он, — вопреки вам и особенно вопреки нам будет уже слишком поздно». Но руководители Четвертой республики были целиком поглощены другими заботами и не вняли этим предупреждениям. «Когда горит дом, — с циничным юмором ответствовал Мендес-Франс, — не время заниматься конюшнями».

Но заниматься ими все же пришлось, только уже генералу де Голлю, чей приход к власти ознаменовал конец Четвертой республики. Французским колониям в Тропической Африке было предложено вступить в состав «франко-африканского сообщества» во главе с метрополией, которое должно было заменить собой полностью обанкротившийся Французский союз. Тем, кто отверг бы «сообщество», предоставлялась независимость, но при условии полного разрыва связей с Францией и прекращения ее помощи. Решить этот вопрос призван был референдум, подготовка к которому стала как бы пробным камнем для политических сил французской Тропической Африки.

Л. Сенгор, который увидел в предложенном де Голлем «сообществе» возможность осуществить cboiD давнюю идею об «ассимиляции и ассоциации», энергично выступил за вступление в его состав. Но потерпел сокрушительное поражение даже на съезде собственной партии. Чтобы не оказаться в полной изоляции, ему пришлось присоединиться к единогласно принятой резолюции, призывавшей избирателей голосовать за предоставление стране полной независимости.

Укрывшись сразу после съезда в своем нормандском поместье, он послал полное отчаяния письмо Жоржу Помпиду — директору кабинета генерала де Голля. «Жорж, я был разбит, — писал Сенгор. — Надо встретиться с генералом и добиться от него, чтобы была какая-нибудь щелочка к независимости. Иначе я буду вынужден возвратиться в Сенегал и включиться в кампанию «против» (сообщества). Если буду снова разбит, то вернусь жить во Францию. Этим хочу сказать, что я вовсе не антифранцуз…».

Однако «угроза» Л. Сенгора выступить «против» сообщества, которую он позволил себе в этом письме, была всего лишь тактическим ходом в надежде побудить де Голля «умиротворить» хотя бы видимостью уступок сторонников полной независимости. На самом же деле «маленький, но упрямый серер», как он любил сам себя называть, даже в безнадежных, казалось бы, ситуациях упорно шел к своей цели, и, надо сказать, часто не без успеха. Так было и на этот раз. Всего два месяца понадобилось ему, чтобы вновь овладеть ситуацией и использовать ее в своих интересах. «Сработало» старое и испытанное «оружие» — традиционные силы.

В то время как Л. Сенгор отсиживался в тиши нормандской усадьбы, верные ему посланцы энергично «обрабатывали» верховных вождей мусульманских братств, провинциальное духовенство, местную традиционную элиту, побуждая их призвать массы голосовать за вступление в «сообщество». И уже испытанная африканская «машина голосования» не подвела: 870 тысяч голосов было подано «за» и лишь 22 тысячи — против «сообщества». Правда, победа дорого обошлась Л. Сенгору: в его партии произошел раскол, и многие авторитетные деятели покинули ее ряды. Но искомый результат был достигнут.

Однако даже искусное политическое маневрирование не могло уже изменить необратимый ход событий. Не прошло и года после референдума, как газета «Монд» отмечала, что «африканскому лидеру, которому приходится считаться с массой неплохо информированных партийных активистов, становится все труднее отрицать перспективу независимости».

Не мог больше отрицать ее и Л. Сенгор. В 1960 году Сенегал стал суверенным государством, сохранив особые «привилегированные» отношения с Францией, закрепленные в серии соответствующих соглашений. 5 сентября того же года Л. Сенгор был избран президентом республики.

В этом качестве ему пришлось столкнуться с новыми, еще более сложными задачами. Во внутриполитическом плане теперь уже невозможно было ограничиваться выдвижением популярных среди масс лозунгов и программ. Необходимо было решать практические вопросы государственного и национального строительства. В области межгосударственных отношений возникли также сложные проблемы. Ликвидация Французской Западной Африки со столицей в Дакаре и возникновение на ее месте восьми независимых стран лишили Сенегал его экономического и политического хинтерланда, сложившегося в колониальный период. Это обстоятельство пагубно сказалось на экономике страны, ослабило ее политические позиции. Забота о восстановлении в той или иной форме былой роли Сенегала в регионе стала одной из важнейших внешнеполитических целей правительства республики.