Африка. Из прошлого в будущее - [32]

Когда мальчику исполнилось семь лет, практичный Базиль Дьогой определяет Леопольда в ближайшую католическую миссию. Следующие тринадцать лет мальчик проводит в различных миссионерских учебных заведениях, оставивших заметный след в его мировоззрении.

В драматическом столкновении романтических впечатлений детства с суровыми миссионерскими буднями и первыми болезненными уколами расовой дискриминации у Л. Сенгора вырабатывались такие черты характера, как упорство и настойчивость, терпение и выдержка, скрытность и рассудительность. И еще честолюбие.

Особую роль в жизни Л. Сенгора сыграло пребывание в дакарской католической семинарии Либермана. В стенах этого закрытого учебного заведения он провел пять лет и с особой остротой ощутил высокомерное отношение наставников к ценностям африканской культуры и к личности африканца. «В католическом коллеже в Дакаре, — вспоминал позднее Л. Сенгор, — когда директор хотел пристыдить нас прошлым, отрицая, что у нас была своя «цивилизация», мы… всегда реагировали бурно. Именно тогда во мне глубочайшим образом укоренилась идея — пока еще идея, не облеченная в слова, — о существовании самобытной и равной с другими черной цивилизации. С этих семинарских лет цель, а точнее, смысл моей жизни состоял в том, чтобы доказать эту идею и придать ей жизненную силу».

«Святые отцы», чьим заботам было поручено формирование умонастроений шестнадцати воспитанников дакарской семинарии, по-видимому, вовремя распознали «крамольные» мысли молодого серера. И в канун выпуска ему было объявлено, что юноша «ошибся в призвании священнослужителя» и может, если пожелает, завершать свое образование в светском учебном заведении. Двадцатилетний Л. Сенгор болезненно переживает крушение своих честолюбивых планов добиться сана священника, но не опускает рук. В следующие два года он экстерном завершает среднее образование и получает диплом бакалавра.

Столь редкое даже по нынешним временам достижение африканского юноши не прошло не замеченным колониальной администрацией. Уступив настойчивым просьбам директора департамента по делам просвещения, который преподавал Л. Сенгору греческий и латинский языки, генерал-губернатор Французской Западной Африки согласился предоставить новоиспеченному бакалавру стипендию для продолжения филологического образования в метрополии. Для него было, таким образом, сделано исключение из правила не направлять африканских стипендиатов в такие французские учебные заведения, где они могли бы заразиться нежелательными идеями и причинять затем неприятности колониальным властям. Так, известные ныне сенегальские писатели Усман Сосе Диоп, Карим Гай и Бираго Диоп примерно в одно время с Л. Сенгором получили стипендии для изучения… ветеринарии.

В конце лета 1928 года молодой жоалец с тревогой и надеждой в душе поднялся на борт пакетбота «Медиа II» и на долгие годы покинул родную землю. Следующие три десятилетия его жизнь, литературная и политическая деятельность будут неразрывно связаны с Францией. Здесь он пройдет путь от безвестного лицеиста до министра в кабинете Э. Фора, здесь будут написаны его лучшие поэтические произведения, здесь встретит он друзей и единомышленников, которые во многом определят его судьбу, здесь же возникнет доктрина, — с которой тугим узлом сплетутся и его имя, и поэтическая карьера.

Для уроженца захолустного Жоаля Франция окажется второй родиной. Оценивая этот период своей жизни, Л. Сенгор впоследствии напишет, что «именно здесь… я получил все основное, из чего состоит мое интеллектуальное и моральное воспитание… Во Франции я постиг прежде всего определенный метод мышления и жизни. Я бы даже сказал, что этот метод и сегодня позволяет мне анализировать проблемы и решать их».

Степень воздействия французской культуры на формирование творческого и идейно-политического кредо Л. Сенгора была не столько результатом длительности его пребывания в метрополии, сколько объяснялась его личными наклонностями. Незаурядный лингвист, Л. Сенгор оказался первым среди африканцев, который удостоился чести преподавать во Франции французский язык. В 1946 году он был включен в состав комиссии по подготовке текста новой конституции Франции как выдающийся стилист. Глубокая склонность к литературному творчеству и несомненное поэтическое дарование позволили ему не просто усвоить основные элементы французской культуры, но и глубоко проникнуться ее духом.

Однокашник Л. Сенгора по лицею Людовика Великого Жорж Помпиду восхищался тем, «насколько превосходно воспринял он нашу культуру, и не только французскую, но и греко-латинскую».

Но для Л. Сенгора восприятие французской культуры никогда не было пассивным усвоением тех или иных ее компонентов. Его излюбленный лозунг «ассимилировать, но не быть ассимилированным» имел для него вполне реальное содержание. Постигая новую для себя культуру, он как бы «пропускал» ее через призму своего африканского «я», соотносил различные ее элементы с африканской действительностью и пытался таким путем найти ответ на мучавшие его вопросы.

Вот как воспринимал он, например, произведения одного из самых почитаемых французских писателей, Мориса Барреса, в творчестве которого ему были особенно близки такие мотивы, как воспевание земли, традиций, почитания предков. «Для меня, — вспоминал Л. Сенгор, — голос Лотарингии (родина М. Барреса. —