Африка. Из прошлого в будущее - [29]

Подобные суждения в Африке приходилось слышать не раз. Конечно, в них заключена лишь «схема» драматических событий, происходящих на этом континенте, отражение мучительной борьбы старого с новым. И не всегда, и не все перипетии этой борьбы укладываются в такую схему. Известны, конечно, и такие военные перевороты, которые радикально меняют жизнь той или иной страны, вырывают ее из патриархального застоя и выводят на путь прогрессивного развития. Но это уже революционные перевороты, и выше речь шла не о них.

Нельзя сказать, чтобы «опека», о которой говорилось в Буаке, тревожила только патриотически настроенную и прогрессивно мыслящую африканскую интеллигенцию. Она беспокоит и тех, кто прочно связал себя с буржуазной идеологией и капитализмом как экономической системой. Они тоже ищут средства борьбы с влиянием традиционных сил, с трибализмом и местничеством. И такое средство вроде бы лежало совсем готовое, что называется «на поверхности»: политическая партия. В ней многие — если не все — африканские лидеры видели эффективный и, что не менее важно, современный инструмент воздействия на общественное развитие в желаемом направлении.

В этой связи любопытно проследить эволюцию в подходе к использованию этого инструмента, которая наблюдалась в Тропической Африке. На первых порах многие страны пошли по стопам «классических» образцов буржуазной демократии, восприняв и такой ее принцип, как «плюрализм». Это модное словечко склонялось на все лады, в устах некоторых политических деятелей оно представало как олицетворение демократии и едва ли не аттестат политической зрелости молодых государств.

Но увлечение «плюрализмом» длилось недолго. Довольно скоро и довольно остро обнаружилось, что многопартийная система в условиях Африки лишь маскирует подлинные процессы в общественной жизни. На деле она создавала благоприятные условия для роста трибализма и превращала государство в игрушку традиционалистских сил. Как грибы после дождя, возникали партии на сугубо этнической или региональной основе, и каждая из них представляла интересы определенного и замкнутого клана. Трагедия бывшего Бельгийского Конго, разыгравшаяся сразу после провозглашения независимости этой страны, ввела в политический лексикон Африки новое слово — «сепаратизм» — и тем самым окончательно развеяла плюралистские иллюзии.

Господствующей тенденцией политического развития африканских государств становится переход к однопартийной системе. Для обоснования его необходимости и целесообразности кое-где пошла в ход даже марксистская фразеология.

Означало ли это, что найдена, наконец, панацея от всех бед этнической раздробленности и местничества, что молодые африканские страны получили в свои руки надежное средство борьбы с традиционализмом и утверждения новой, национальной общности?

Нет, действительность опрокинула и эти надежды. Во всяком случае, везде, где подход к проблемам партийного строительства диктовался упорным отрицанием классового характера африканского общества. Здесь и обнаружилось, что единая, «общенациональная», т. е. лишенная классовой основы, политическая партия не может быть создана и функционировать без участия все тех же традиционных сил общества. Не опираясь в той или иной форме на традиционных вождей, духовных пастырей и прочих «нотаблей», такая партия не могла повести за собой население, и прежде всего сельское, довести до его сведения и сознания свои лозунги и тем более провести их в жизнь. Расплывчатые и малопонятные крестьянам и городской бедноте фразы о «национальном единстве» и «движении по пути прогресса» не могли вытеснить из их сознания повседневные заботы, веками связанные в тесный узел с жизнью деревенской или религиозной общины, племени или касты. А в этой жизни решающее слово оставалось за старейшинами и вождями, марабутами и колдунами, «гриотами» и главами семейств.

За годы, проведенные в Африке, приходилось не раз беседовать с партийными руководителями различных рангов. И не было ни одного случая, когда бы такой руководитель представлял «чужую» для данной местности этническую группу. Более того, почти все эти квартальные, кантональные, окружные или департаментские партийные секретари оказывались выходцами из тех же кругов, которые образуют местную традиционную элиту. Если применительно к капиталистическим странам мы говорим о сращивании административно-бюрократического аппарата с монополиями, то здесь, в африканских странах с так называемым «либеральным» или «умеренным» режимом, можно говорить о том, что политические партии рождаются на свет, уже связанные пуповиной с традиционной средой. И вновь круг замыкается.

В разгар массовых антиправительственных выступлений, до основания потрясших Сенегал в мае — июне 1968 года, произошел эпизод, который может служить наглядной иллюстрацией к сказанному.

…Уже несколько дней Дакар жил в условиях осажденного города, парализованный всеобщей забастовкой, сотрясаемый стрельбой, окутанный дымом горевших зданий и автомашин. Как-то вечером солдаты с автоматами на изготовку оцепили площадь Независимости, на перекрестках заняли позиции бронетранспортеры, ощерившиеся пулеметами. Вся эта огневая мощь была направлена в сторону президентского дворца. От площади Независимости до него несколько минут ходьбы: два коротких квартала по авеню Рум. Радио, как обычно в эти дни, передавало военные марши и национальную музыку, телефон молчал, и выяснить, что происходит, можно было только спустившись на улицу.