Африка глазами наших соотечественников - [74]

Когда в 1823 г. училище было переведено в Петербург, юный поэт поступил на военную службу. Вскоре он был произведен прапорщиком в Харьковский драгунский полк, который стоял в Тульчине, на Украине. Здесь А. Н. Муравьев знакомится со многими членами Южного общества декабристов, но в общество он не вступает и вообще сохраняет привитые дома романтико-монархические убеждения, отразившиеся в его стихотворных трагедиях. Из Тульчина Муравьев совершает путешествие в Бессарабию и Крым. В Симферополе в августе 1825 г. он знакомится с А. С. Грибоедовым, с которым вместе поднимается на Чатырдат, совершает прогулки по Бахчисараю и Чуфут-Кале. Личность и поэзия А. С. Грибоедова произвели на А. Н. Муравьева неизгладимое впечатление. «Многим обязан я Грибоедову», — вспоминал он позднее. Крымские впечатления вылились в собрание стихотворений[225], доставивших автору некоторую известность в литературных кругах.

Осенью 1826 г. молодой поэт берет отпуск и проводит зиму 1826/27 г. в Москве, где знакомится с братом своего товарища по дивизии поэтом Е. П. Баратынским, а через него с А. С. Пушкиным, А. А. Дельвигом, П. А. Вяземским. А. Н. Муравьев удостоился чести читать свои крымские стихи Пушкину, и великий поэт похвалил «некоторые строфы из… описания Бахчисарая»[226].

В знаменитом литературном и музыкальном салоне 3. Волконской А. Н. Муравьев встречал также А. Мицкевича, который читал здесь свои «Крымские сонеты». Можно сказать, что Крым ввел А. Н. Муравьева в русскую литературу. Именно в Крыму состоялось его первое знакомство с Востоком, пробудившее мечту о дальнейших путешествиях.

Русско-турецкая война 1828–1829 гг. дала выход и жажде путешествий, и горячему романтическому патриотизму, и религиозному рвению молодого офицера, которое поддерживал известный митрополит Филарет, имевший большое влияние на впечатлительного юношу. Влияние Филарета определило интерес А. Н. Муравьева к догматике и истории восточного христианства, который он сохранил на всю жизнь.

Вместе с русской армией А. Н. Муравьев проделал весь балканский поход от границ Молдавии до Адрианополя. В это время в дополнение к французскому, немецкому, латинскому, древнегреческому и итальянскому языкам, которые уже знал, он изучает новогреческий. Война окончилась, но А. Н. Муравьев твердо намерен в одиночку продолжить поход и если и не освободить от турецкого гнета святыни Востока, то хотя бы увидеть их своими глазами. Осенью 1830 г. он отправился в Бургас и отсюда морем прибывает в Стамбул.

В Константинополе, в нескольких десятках километров от которого стояла русская армия, А. Н. Муравьев находит множество русских офицеров, приехавших осмотреть древний город и поглядеть на султана. Но храм св. Софии, обращенный турками в мечеть, можно было рассматривать лишь снаружи, и А. Н. Муравьев так и не сумел проникнуть в него, несмотря на все ухищрения. Но он посетил Патриаршую церковь на Фанаре и мечеть Текие в Пере, где наблюдал священную пляску дервишей.

Ёще более красочным зрелищем оказался стамбульски?! карнавал, в котором участвовали греки, армяне, итальянцы-левантинцы — жители турецкой столицы. В Стамбуле А. Н. Муравьев приобретает ряд ценных знакомств, в том числе с Константином, архиепископом Синайским, будущим патриархом Константинопольским, который бывал в Киеве и свободно говорил по-русски, Томазо да Монте-Азола, католическим архиепископом Иерусалимским, посланником Сардинского королевства, семьей французского посла. Оба архиепископа дали русскому путешественнику рекомендательные письма, впоследствии весьма пригодившиеся ему в Палестине. Не забыл он запастись и султанским фирманом. Решение плыть морем в Египет возникло неожиданно. Вот как об этом рассказывает сам А. Н. Муравьев:

«Я готовился к отъезду (из Стамбула. — Ю. К.), но не было ни одного корабля, идущего в Сирию. Случай нечаянно свел меня с г. Россетти, племянником того генерального консула всех наций, который при мамлюках и Наполеоне имел сильное влияние в Египте; он предложил мне плыть на своем судне в Александрию, и я с радостью согласился, зная его приятный нрав и образованный ум, хотя Египет и не входил в план моего путешествия».

8 февраля 1830 г. корабль отплыл из Константинополя и через 10 дней пристал в Александрии. В течение следующих пяти дней путешественник осматривает новый город и развалины древней Александрии, колоссального гранитного сфинкса из Мемнониума (позднее перевезенного в Петербург), представляется Ибрагим-паше, сыну Мухаммеда-Али. 24 февраля на барке, предоставленной Мухаррам-беем, А. Н. Муравьев вместе с Россетти отправляется по каналу Махмудийя и Нилу в Каир. Эта поездка совпала с мусульманским праздником рамадан и дала возможность путешественнику наблюдать истощенных арабских бурлаков, хотя строго и постившихся весь день, но вес же тащивших барку вверх по течению.

Каир — первый увиденный Муравьевым подлинно восточный город (в отличие от полуевропейских Адрианополя, Стамбула и Александрии) — покорил его с первого взгляда. Ниже целиком приводится описание Каира, каким его увидел в 1830 г. А. Н. Муравьев.