Афоня, или Путешествие тверского купца Никитина к Древу желаний - [59]

Но мы свою миссию бдили, все равно возвращали юных дев в общество людей. Потом на новом месте жительства, эта девица удачно выходила замуж, причем обычно за очень знатных людей: царей, баронов, королей и принцев. Да, если вашу историю разобрать, то ее анналы хранят повести об этих замечательных женщинах. Много говорить не буду, чтобы вы не подумали, что хвастаюсь, но достаточно вспомнить Клеопатру, княжну Ольгу, да много имен могу назвать. Из последних своих наложниц помню Зинаиду, она сейчас во Франции в Орлеане живет под именем Жанна. Очень боевитая девушка. Она еще себя всем покажет… А принесли ее мне в жертву в одном славянском селе из-под Смоленска, это уж потом по традиции я ей место жительства поменял, после обучения и передачи опыта ведения боевых действий.

— А почему у тебя одна голова? — уточнил Афанасий. — В наших сказках у тебя их три должно быть. Быть может, у нас на Руси мутанты какие-то ваши жили?

— Я скажу честно — ни у одного дракона, никогда не было больше одной головы. А в сказках… тут, я думаю, у страха глаза велики, кто нас видел, мог с перепугу кое-что и приврать.

— А что ж пацанов уму-разуму не учили? — встал на гендерную защиту Карло. — Чай не дурнее синьорит-то?

— Все дело в физиологии, — пояснил Змей. — У пацанов, как только в штанах шевеления начинаются, так они разум теряют. Никакие знания в эту сексуально озабоченную башку не вобьешь. Все мысли только об этом, плюс повальный онанизм.

Очень эта беседа заняла Афоню и Карло, стали они разные наводящие вопросы задавать, не исключая неудобные, но на все у дракона-змея находились логичные ответы. В разговоре не принимали участие только ассасин, Зигмунд и оборванец, вырученный из плена вместе с Афоней. Каждый из них был погружен в свои мысли. Так наемник думал о крови дракона, которая дает неуязвимость в бою. Очень ему глянулись такие свойства. Если бы не его желание поскорее попасть в рай, то он бы, пожалуй, заколол бы этого разговорчивого дракона и как этот Зигфрид, про которого говорил коротышка, искупался бы в его крови.

А Зигмунда потрясла история о цивилизации рептилоидов и ее угасании. Думал ученый медведь и о превратностях человеческих отношений. Вот ведь как бывает — сегодня дружба, а завтра взял меч и убил корефана ради девушки, да еще и в подарок голову товарища ей же и притаранил. Да и вообще в глубине души мишки клубилась обида за всякие человеческие вероломства — взяли и выселили драконов со своих земель, вместо того чтобы жить рядом, не докучая друг другу. Нет, люди сделали все, чтобы вынудить вот этого ученого и мудрого дракона к эмиграции. Теперь он, болезный, вынужден мыкаться здесь среди душных тропических джунглей с их нездоровым климатом. Ох, не ценят люди фауну… и где гарантии, что завтра та же участь не постигнет и его — Зигмунда? Вон молодой дикарь не увидел в нем равного, а узрел зверя, которого непременно надо убить, чтобы потом записать на свой счет очередную победу и гордиться ею перед соплеменниками. И ведь никто не скажет потом, что не надо было его убивать, пусть бы жил себе, места на земле хватит на всех, да и вообще какая разница, как животина выглядит? А ты в душу ему заглядывал, быть может, там чуткое сердце, верная и благородная душа, а в мохнатой голове кладезь знаний, которые тебе же и пригодятся. Нет, проще метнуть копье в сердце, чем протянуть руку для знакомства и дружбы.

Случайный новый попутчик Музафар, которого прикованного к Афанасию, друзья вынесли из пленного обоза, вообще ни о чем не думал. О просто вспоминал, о своей беззаботной жизни в главном городе Востока Багдаде. Там было очень хорошо и верный друг его Алладин, тогда был рядом, еще не забуревший, а простой базарный гопник. Эх, отличные были времена. Вернуть бы их, а не шляться по этим душным джунглям.

— Ну, теперь вы рассказывайте, каким ветром вас сюда занесло? — поинтересовался дракон.

Повисла пауза. Все смотрели на Афоню, тем более что, как ему наивно казалось, ни Зигмунд, ни ассасин, ни Карло истинных причин его устремлений не знали. Тверской купец почувствовал, что десять глаз устремлены на него с агрессивным интересом и ему придется именно сейчас рассказать, куда и зачем он идет. Ему было ясно, что версия с затянувшимся туром до дербентским винных погребов и ошибок с навигацией будет неубедительной.

Набрал Афоня полные легкие воздуха и рассказал все, как на духу: и про братца своего несчастного, про его хворь, про грамотку за путевкой в круиз спрятанную и про завет предка древнего, да завещание отца покойного — дойти до Древа желаний.

Все слушали молча. Лишь один раз, когда Афоня рассказывал, где грамотка берсеркова была спрятана, Карло вдруг досадливо хлопнул себя по лбу.

Снова повисла пауза. Первым заговорил Змей:

— Миссия у тебя благородная, Афоня. Единокровным братьям помогать надо, тем более, если хворь приключилась. И тут я вам помогу. Видел я, где это Древо растет, и место запомнил и маршрут знаю. Только вот пешими вы туда еще лет пять добираться будете. Далеко оно растет — в долине Хунза в месте горной встречи, окруженном самыми высокими горами на Земле. Люди там живут больше ста лет и вечно остаются молодыми. Поговаривают, что этот народ ведет свой род от воинов Александра Македонского. Живут эти люди, прямо скажу, по-военному, даже спят с мечами и щитами. Кстати очень они на тебя Афанасий похожи внешне — такие же светлокожие и голубоглазые. Быть может они вообще выходцы из твоей страны русской.