Афины: история города - [14]
Иоргос Теотокас (1957)
Это место я, пожалуй, предпочту всему, что видел.
Байрон. Из письма к матери от 20 июля 1810 г.
Впервые я побывал в Афинах в 1957 году шестиклассником. Нас было трое, путешествующих по Греции на местных автобусах с рюкзаками и спальными мешками. Мы остановились в дешевой гостинице на улице Сина, откуда открывался вид на Акрополь. Для нас, получавших классическое образование, главный интерес представляли руины, гораздо меньше нас интересовали местные жители. Не мы первые так относились к путешествию по этой древней стране.
Вернулся я в Афины в 1962 году и провел около года в домике на углу улиц Плутарха и Аристиппа. Это место на южном склоне горы Ликавитос находилось у самой верхней границы города, дальше дома уступали место кустарнику, кактусам и соснам. Ликавитос — коническая гора, вздымающаяся в небо над Колонаки, видная с Акрополя и из центра Афин. Улица Аристиппа была немощеной. Большинство домов на ней представляли собой одноэтажные постройки цвета охры с черепичными крышами и земляными площадками во дворе. Высокие многоэтажные дома, поликатикия по-гречески, до верха горы тогда еще не добрались.
В некоторых дворах держали цыплят и одну-двух коз. Ранним утром всех будили крики петухов. И все это располагалось в полумиле или в пятнадцати минутах хода от центра Афин. Повсюду бродили кошки. Оставшись днем дома, можно было услышать хриплые, беспорядочные крики старьевщика, палиациса, продавца йогурта и других уличных торговцев. (В конце XIX века, если верить консулу США Джорджу Хортону, они расхваливали свои товары на греческом, турецком и итальянском языках. «Ни в одном другом городе мира не сыщется таких разнообразных, таких душераздирающих, таких вокально выразительных уличных воплей».) Днем в окошках мелькали пожилые греки в пижамах или ночных рубашках, они ложились вздремнуть в сиесту или вообще просыпались после нее, либо поливали у себя на балконах цветы в горшках. В летнюю жару многие отправлялись спать на плоскую крышу.
Когда я жил на улице Аристиппа, в каких-нибудь десяти или двадцати ярдах от дома через гору Ликавитос начали прокладывать туннель по проекту Национального комитета по туризму, чтобы провести фуникулерную дорогу и доставлять туристов на вершину горы, где предполагалось построить кафе. Я довольно мрачно воспринял это вторжение нового времени, особенно после того как камнями от неудачного взрыва усеяло всю округу, а один камень разбил стекло в моем жилище. В другой раз очень нервный сосед-американец, выведенный из себя шумом бурильных установок в одиннадцать часов вечера, взобрался на крышу своего дома и дважды выстрелил холостыми из пистолета в рабочих. Меня тогда вызывали в греческий суд как свидетеля. Как заметила еще Этель Смит, от шума в Афинах никуда не деться.
Большинство людей склонны помнить прекрасное прошлое, старое доброе время, что было до поры, как дела пошли плохо. Эксцентричный англо-ирландский ученый Дж. П. Магаффи писал в 1884 году:
Когда в Греции появятся железные дороги, сотни людей увидят красоты и памятники и порадуются, что их страна наконец стала доступнее для путешествий… подлинное очарование уйдет в прошлое. Больше не будет поездок верхом на заре через апельсиновые и лимонные сады, где на земле лежат спелые плоды… Больше не будет зрелища пылающего востока за седым серебром покрытых росою лугов, не будет заросших травами склонов, где розовые цветки ветреницы, еще во власти ночных грез, силятся поднять свои головки и раскрыть глаза, встречая солнце… больше не встретить змею и черепаху, орла и грифа, всех тех, кто населяет сейчас эти безлюдные южные места.
Возразить нечего.
«Старые Афины»
Афиняне любят вспоминать о «старых Афинах». Существует целая категория ностальгических песен: «Встреча в Афинах», «Афины и снова Афины», исполняемых замечательной Софией Вембо, «Афины в ночи», «Афинское танго», «Прекрасные Афины» и знаменитые «Афины» — песня Маноса Хадзидакиса на слова Ника Гацоса. Во время карнавала в тавернах Плаки можно услышать, как люди хором, от всей души поют эту песню.
Писатель Фанасис Петсалис-Диомедис уловил это настроение, когда в 1964 году описывал свое детство конца XIX века:
Я родился в Афинах, когда Афины насчитывали 150 000 жителей. Лошади таскали трамваи по улице Стадиу, сворачивали на площадь Конституции и ползли в гору по улице Филэллинон. В полдень молочник проводил своих коз и доил их перед дверью нашего дома. Поздним вечером на углу улицы появлялся человек с длинным шестом, вставал под газовым фонарем и одним-двумя ловкими движениями зажигал газ, который светил бледным сине-зеленым огнем в гаснущем оранжевом свете уходящего дня…
Когда я родился, пастухи из окрестных деревень, помахивая хворостинами, пасли индюков и индюшек перед дворцом и на улице Гермеса. Никакого кино не было. Только что появились первые автомобили…
В то время Афины утопали в грязи зимой и были засыпаны пылью летом. При малейшем дуновении ветра пыль поднималась тучами, и нередко Афины стояли в короне из пыли. На закате эта пыль становилась золотисто-красной и мало-помалу, по мере того как заходило солнце, принимала классический лиловый цвет. Это был апофеоз города — так называемая лиловая корона…
