Афина Паллада - [49]
Вместо ответа Саид гневно сказал:
— Куда смотрит аллах? Уразу держите, а овец пасете по гололеду!
— Тебе, Муратов, начальником надо быть, все других учишь. За собой лучше смотри, на чужих жен не заглядывай! — зло бросил Ибрагимов и пошел на кошару.
От скирды оранжевой соломы бежала рослая кавказская овчарка. Та самая, что натаскана на людей. Однажды едва не загрызла всадника, стащив его с седла. Ихан-Берды уходил в другую сторону.
— Ибрагимов! — крикнул Саид. — Привяжи собаку!
Хозяин не оборачивался. Собака приближалась. Саид выстрелил в воздух.
— Чего по людям стреляешь, как бандит! — закричал Ибрагимов, хватаясь за винтовку. Но собаку поймал, потащил за железный ошейник на кошару.
Незаметно вечереет. Стынут древние буруны — уродливые, печальные всхолмья. Когда-то их намели ураганы чудовищной силы. Они стоят, как окаменевшие морские валы в несколько миль длиной.
Дороги нет. Телегу бросает по колдобинам, как лодку в шторм. Коней не удержать — рвутся к дому, к сену и теплой конюшне.
Радостным лаем встречают охотников собаки. Лижут морды лошадей, кладут лапы на плечи чабанов, обнюхивают добычу. Их на охоту не брали — не та квалификация.
Мухадин выскочил без шапки. Отцепил постромки, нашильники. Подвел вороных к опрокинутой колоде, взобрался на нее, пытается стащить хомуты. Кони понятливо наклоняют головы, чтобы было удобнее шустрому джигиту.
Не заходя в дом, как будто совсем не промерзли, охотники снова и снова пересказывают подробности каждого выстрела, предвкушая жареное мясо, крепкий чай и чистую постель — набегались по бурунам.
— Кто убил? — спрашивает Сафар, трогая рога старого самца.
— Он, — показывает на Саида Али.
— Кто? — Саида распирает великодушие. — Я убил? Я только взял его окончательно — ранил ты!
— А где вторая рана? — Сафар переворачивает тушу.
— Таскай! — приказывает Саид.
А глаза горят. Счастливые, добрые глаза. Как тут не пригласить рабочих соседей на охотничий ужин! Гости осматривают добычу, завистливо цокают языками. Разият уже ставит котел на огонь. Хасан и Секки тоже здесь. Она все время где-то в глубине, а он старается услужить, помочь в чем-либо Саиду, словно задабривая, чтобы Саид не украл его единственное сокровище.
На белом жеребце подъехал дядя Вася. Тоже с охоты. Он бьет только пушного зверя. Полюбовались рыжими лисами и черной енотовидной собакой, привешенными у седла.
Дымный жар чабанского домика показался охотникам уютным и милым, а решетчатый свет фонаря «летучая мышь» — ярче электричества. В сторонке Саид быстро переговорил с Сафаром об отаре, не утруждая гостей слушанием скучных хозяйственных разговоров. Сегодня Саид не идет на баз. Сегодня у него выходной.
Мухадин уже ходит с ножом — добычу разделывать. Глиняный пол впитывает кровь. С мертвой беспомощностью лежат трофеи — сайгаки с перерезанными горлами.
— Мухадин, уходи, уши отрежу! — раскрывает охотничий нож Саид.
Мухадин не из пугливых. Он берет твердую, как кость, скользкую ногу сайгака, оттягивает в сторону — и нож Саида слегка, бритвенно касается живота туши.
— Смотри, сала сколько! — возбуждается Мухадин и будто невзначай обменивает кухонный нож матери на нож Саида, лежащий в кровавом чреве.
Чабан понимающе улыбается. Племянник счастливо, с восторгом глядит на «большого папку» — он любит Саида больше отца.
Шкуры посолены, ослепительно белые на боках, с полосой черненого золота на спинах. За дверью собаки с хрустом грызут рогатые головы.
Среди гостей — завхоз отделения. Выпив три кружки чаю, он переходит к делу, открывает блокнот, записывает сдельщину рабочих. Сафар и Али тоже подрабатывают на камыше в свободные часы.
— Сколько у тебя, Сафар? — спрашивает завхоз.
— Семьсот снопов.
— У тебя, Али?
— Тысячу пятьсот, пиши.
— Что-то много!
— Не один резал — с женой!
Завхоз смотрит на рабочих. Они отводят глаза, курят.
Глаза Саида сузились, пожелтели.
— Тысячу двести пятьдесят! — жестко и со стыдом говорит он.
— Тысячу четыреста! — без энтузиазма спорит Али.
— Я считал! — закончил разговор старший.
Раза два Саид украдкой взглянул на Секки. Он совсем было победил свою любовь к чужой жене, но узнал, что муж избил Секки, — и любовь снова болью тронула сердце.
Бритоголовый Хасан бросал восхищенные взгляды на лучшую шкуру, прибитую к полу деревянными колышками. Наконец не удержался и откровенно похвалил мех, посоветовал чабану сшить теплые ноговицы. Саид свернул шкуру и протянул ему:
— Возьми, сшей себе, ты, наверное, мастер.
— Большой кунак ты, Саид! — Хасан заулыбался и крикнул на жену: — Эй, ты, живо принеси водку из чемодана.
Выпив, он совсем влюбился в Саида, и, если бы не длинный стол, полез бы целоваться. Снял с руки часы и протянул чабану. Саид ловко сумел избежать дорогого подарка, в котором было нечто от взятки щенка большому псу.
Провожая гостей, Саид нечаянно задел в темном чулане Секки. Нет, кунаку не положено любить жену друга, отныне он решил, что не взглянет на нее, хотя это и будет трудно. Думая, что она уже пошла, Саид двинулся и снова наткнулся на безвольные плечи женщины. Она стояла, покорная, вытянув руки.
— Дверь не вижу…
— У, шайтан! — Саид включил электрический фонарик. — Домой хочу поехать, к жене, — без видимой связи продолжал он. — Хорошая она у меня и несчастная.
История братьев Есауловых, составляющая основу известного романа Андрея Губина «Молоко волчицы», олицетворяет собой судьбу терского казачества, с его появления на Северном Кавказе до наших дней.Роман глубоко гуманистичен, утверждает высокие социальные и нравственные идеалы нашего народа.Время действия романа начинается спустя столетие со дня заселения станицы — в лето господне тысяча девятьсот девятое, в кое припала юность наших героев, последних казаков буйного Терека и славной Кубани.Место действия уже указано, хотя точности ради его следовало бы очертить до крохотного пятачка сказочно прекрасной земли в Предгорном районе, из конца в конец которого всадник проедет за полдня, а пеший пройдет за день.
Архитектура – это декорации, в которых разворачивается история человечества. Она чутко откликается на изменения, происходящие в обществе, науке и искусстве. Архитектурный критик Мария Элькина написала книгу, которая за несколько вечеров даст читателю представление об архитектуре от истоков цивилизации до наших дней. Автор делится наблюдениями, расширяя восприятие этой важнейшей сферы, сочетающей в себе функциональность и красоту, социальное и эстетическое, уникальное и безликое. Откуда берутся архитектурные формы? Как конструкции становятся выражением мировоззрения? Чем города отличаются друг от друга, и что делает их особенными? Созданные средневековыми каменщиками причудливые капители, мощные римские своды, мелькающие экраны в токийских кварталах, утопические проекты городов будущего – в первую очередь, зримые отпечатки своего времени. «Архитектура.
В центре внимания Роберто Калассо (р. 1941) создатели «модерна» — писатели и художники, которые жили в Париже в девятнадцатом веке. Калассо описывает жизнь французского поэта Шарля Бодлера (1821–1867), который отразил в своих произведениях эфемерную природу мегаполиса и место художника в нем. Книга Калассо похожа на мозаику из рассказов самого автора, стихов Бодлера и комментариев к картинам Энгра, Делакруа, Дега, Мане и других. Из этих деталей складывается драматический образ бодлеровского Парижа.
Билл Каннингем — легенда стрит-фотографии и один из символов Нью-Йорка. В этой автобиографической книге он рассказывает о своих первых шагах в городе свободы и гламура, о Золотом веке высокой моды и о пути к высотам модного олимпа.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Книга выходит в авторской редакции, с сохранением орфографии и пунктуации оригинала. С. Горцев. «Глядя в «ЦЕНТР». Продолжение истории рок-группы «Центр» после отъезда в Америку ее лидера.