Афганский кегельбан - [44]

ЖИРТРЕСТ

Сухареву не было времени размышлять и выжидать. Стрельба, тем более автоматная, запросто могла быть услышана. А здешний райотдел, даже если он еще не весь на корню куплен и не одним киднепингом занимается, не то учреждение, с которым Сухарев хотел бы познакомиться. Но куда ехать с дырявой шиной? Пока запаску поставишь, здесь вся ментура будет, да еще и облцентр привезут.

— В «Чероки», быстро! — велел Станислав Аркадьевич.

Галя сразу сорвалась с места и побежала к джипу, а Сухарев вынужден был задержаться. Нажав на какую-то потайную кнопку, он открыл небольшой люк в полу салона между передними и задним сиденьями, выдернул оттуда сверток, запакованный в газетную бумагу и полиэтилен, а затем, поднажав, втиснул его в кейс, расстегнув ремешки, позволявшие почти вдвое увеличивать объем чемоданчика. Захлопнув тайник и прихватив с собой зонт, автомат и кейс, Сухарев тоже подскочил к «Чероки» и уложил свои вещички рядом с Галей. Похоже, господин «эколог» уже собирался сесть сам, но в это самое время Станислава Аркадьевича что-то осенило, и он, бросив Гале на ходу: «За руль!», побежал к шевелившемуся в кустах раненому.

Американка оказалась догадливой: уперлась «бодалкой» «Чероки» в заднюю дверь «восьмерки» и сдвинула ее в сторону, вмяв капотом в кусты.

В это время Сухарев, пыхтя от натуги, подволок к джипу толстого, охающего и матерящегося милиционера в кожанке, у которого на сизой брючине расползалось вишневое пятно. Сопротивляться тот и не пытался, тем более что Станислав Аркадьевич сковал ему руки теми самыми наручниками, которые налетчики пытались надеть на Галю.

— Зачем он нам? — завопила Галя, когда увидела, что Сухарев затаскивает мента в салон джипа.

— Ты же говорила, что он был там, в лесу? Где твоего отца прячут?

— Да… Вы что, хотите туда ехать? — с ужасом произнесла девица.

— Конечно! Или тебе охота, чтоб твоего отчима прикончили?

Галя поморгала глазками, а затем решительно нажала на газ и, объехав «восьмерку», покатила по просеке в сторону шоссе.

— Здорово, Жиртрест! — почти веселым тоном обратился Сухарев к уложенному на пол пленнику. — Как настроение?

— Хреново… — пробормотал толстяк, и это было самое нежное слово из небольшой серии ругани, сопровождавшейся зубовным скрежетом.

— Времени у меня мало, — пояснил Станислав Аркадьевич. — Или ты показываешь, где вы спрятали отчима этой девушки, или я тебя просто выбрасываю из машины, не пристреливая. Если даже в тебе крови, как в кабане, помучаешься недолго. Тем более, как мне сдается, у тебя перебита бедренная кость. Очень приятные ощущения!

Ответом был мат на мате, и Сухарев понял, что этот тип скорее сдохнет, чем захочет помогать добровольно.

— Ну ладно… — произнес Станислав Аркадьевич каким-то неопределенным тоном и воровато оглянулся на Галю, сосредоточившуюся на управлении джипом.

Сухарев крепко сцапал Жиртреста за ворот и уставился ему прямо в глаза. Примерно таким взглядом, каким некогда глядел на своих пациентов психотерапевт Кашпировский, и даже круче. Никаких гипнотических слов Станислав Аркадьевич вещать не стал, но толстяк почти сразу же перестал стонать и материться. Одновременно с этим у него широко открылись и перестали двигаться глаза, да и вообще все лицо словно бы одеревенело. Однако дышать Жиртрест не перестал.

А джип уже подкатил к выезду на шоссе. Машин по-прежнему видно не было, хотя уже заметно посветлело.

— Налево сворачивай! — приказал Сухарев, не оборачиваясь. — Пять километров вперед, и снова налево, на просеку!

Галя немного удивилась, потому что так и не поняла, с чего это ее спаситель такие выводы сделал — ведь Жиртрест ни слова не сказал. Но спрашивать ничего не стала — исполнила все, как просили. Выехав на асфальт, она погнала джип по-американски, за сотню, не меньше, но умудрилась никуда не слететь и, аккуратно сбавив скорость, свернула именно в ту просеку, которую имел в виду Сухарев. До самого поворота Станислав Аркадьевич продолжал держать Жиртреста за ворот и, почти не отрываясь, глядел ему в глаза.

Когда джип снова заплясал на ухабах полузаросшей грунтовки, Галя рискнула спросить:

— А дальше куда?

— Пока прямо, — ответил Сухарев, — я скажу, где сворачивать.

И хотя у Гали так и вертелось на языке спросить: «Откуда вы знаете?», этот вопрос она так и не задала.

Само собой, что по просеке Галя уже не гнала, как сумасшедшая, но тем не менее минут через десять доехала до того места, где Станислав Аркадьевич объявил:

— Направо! Между кустами!

Наверно, летом, когда на кустах была густая листва, а земля покрыта травой и мхом, можно было и не заметить, что за ними скрывается проезжая дорожка. Однако сейчас Галя четко разглядела на раскисшей почве следы шин, уводящие вправо.

— А дальше?

— Примерно через километр слева появится низинка — поляна, плавно переходящая в болото. Вот там и остановишься.

— Но я дороги через болото не помню! — предупредила Галя. — И вообще этих мест не узнаю.

— У нас проводник есть, — усмехнулся Сухарев, мотнув головой в сторону мента, лежавшего на полу и не подававшего, казалось бы, признаков жизни.

— Как же он нас поведет? Он же ходить не может и совсем без сознания…