Афганский дневник - [36]

Мои предположения насчет статьи о Клинцевиче (писал 9 ноября) сбылись даже раньше, чем можно было бы предположить. В «Красной звезде» от 14.11. большая хорошая статья «Черные тени». Все правдиво, знакомо, объективно. По привычке вырезал из газеты. Не знаю, может и будет к дневнику хорошая специя. Ко всему понравилась статья-очерк в «Огоньке» № 29 и № 30 за 1987 год об Афганистане. На мой взгляд, немного перебрано насчет фольклора, но некоторые места донельзя близки и понятны.

Вчерашний день рождения Дмитрия Савичева командир объявил безалкогольным, что, честно говоря, взрыва энтузиазма не вызвало. Ничего, подчинились, но после полуночи втихаря наверстали упущенное, уединившись от начальника политотдела в келье у Петровича (В. П. Архипов).

17.11.1987, Баграм. Вторник

Погода, наконец, установилась. Со вчерашней ночи и весь прошлый день мело с завидной силой и упорством, строго с севера. Вся наша пыль-пудра поднялась в воздух. Крыши грохочут. В комнате, да и во всех помещениях, слой пыли. Не то, что на улице, в помещении нечем дышать. Машины идут наощупь. Чуть зазеваешься, и вот у тебя перед носом уже торчит корпус БТРа или еще чей. Прогнали сегодня колонну в Анаву и обратно. Без ЧП.

24.01.1988, Баграм. Воскресенье

Вчера вернулись с «боевых». Когда 19 ноября уходили, никто не предполагал, что воевать будем больше двух месяцев. Все надеялись, что Новый год встретим на базе, но встречать пришлось в палатках, среди гор. Столько впечатлений, что и не знаю, как все изложить, за какую ниточку потянуть. Да и рука отвыкла от писания. Время без пяти двенадцать (полночь). За день отоспался, как медведь зимой, и буду писать всю ночь, тем более что Завтра второй выходной, объявленный командиром. Два выходных за два с лишним месяца.

Итак… 19 ноября. Семь утра, колеса закрутились. Путь знакомый: аэродром, базар, Баграмский круг, Мирбачакот, перевал, «Теплый стан», и пустырь-предгорье за инфекционным госпиталем на окраине Кабула. Здесь ночевка. Все продумано, все отработано. Буквально через час без суеты и спешки вырос бивуак, закурились дымки кухонь. Хотя все знакомо и привычно, но неоднократно и потом про себя удивлялся, как быстро у нас устраивался полевой быт. Под вечер смог съездить в 103-ю дивизию, повидать В. Савицкого. Впрочем, они выходили на «боевые» вместе с нами, и потом мы неоднократно встречались и в Гардезе, и на перевале, и на нашем КП в районе Сраны.

Впервые посмотрел «зеленку» по дороге на Гардез. Вот это действительно «духовский» заповедник. Наша Чарикарская «зеленка» и дорога через нее просто забава по сравнению с этой. Разрушенные кишлаки вплотную подходят к дороге. Кругом кустарник и целые рощи деревьев. Представил, какие джунгли здесь летом. Место для засад — лучше не придумаешь. Поэтому груды машин, вернее то, что от них осталось, все искореженные, с дырками от пуль и осколков, удивления не вызывают. «Духовская» добыча. Сколько похоронок ушло в Союз, можно только гадать.

Под Гардезом без движения и дела простояли почти месяц. Парламентеры с письмами от правительства утешительных известий не принесли. Сведения, поступающие из-за цепи гор, тоже не вселяют надежды на мирный исход. Из Пакистана перебрасывается пополнение, дороги и ключевые высоты минируются, запасы создаются, а все ценное вывозится. Племя «джадран» при поддержке соседних племен дорогу и перевал открывать не намерено. Уверенности им прибавляет то, что за девять лет на Хост не прошло ни одной колонны, нога советского солдата не ступала за перевал и дальше. Все снабжение Хоста, города и округа, шло по воздуху. А в последние месяцы и это стало очень рискованно. Наш баграмский отряд Ан-12 испытал это на себе в полной мере. Встречаясь с летчиками, только и слышали от них о пусках ПЗРК, обстрелах самолетов РСами и минометами при посадках и взлетах. Каждый полет как лотерея. В лучшем случае — работа для техников.

Несколько дней длились переговоры, затем заговорило оружие. Огонь артиллерии, удары авиации, и пехота пошла брать предгорье. Первые сообщения об успехах и неудачах, первые потери. Много подрывов. Первые потери и у нас. Взлетела на воздух БМП 9-й роты, которая сопровождала и охраняла саперов инженерного полка. Машину пришлось списать и разобрать на запчасти. Механику повезло: контужен, но жив. Предгорье взяли, и в бой ушел «полтинник» (350-й гв. пдп). Перед их уходом заехал к Сергею Яркову, поделились новостями, пожелал ему успехов, а он мне. Перевал взяли хорошо: быстро и почти без потерь. А потом вмешалась политика, будь она трижды проклята. Эти марионетки затеяли джиргу, которая объявила двадцатидневное перемирие: игра в миролюбие, двуличные речи, а по сути, по обстановке — удар нам в спину, время для того, чтобы «духи» укрепились.

Чтобы как-то занять личный состав, удержать настрой, организовали боевую подготовку, провели соревнования по боксу, футболу, выявили знатоков в своей импровизированной игре «Что? Где? Когда?». В общем — «странная война», как в Европе 1939–1940 годов. И все равно люди «перегорели». Однообразие и неопределенность хуже всего. День похож на день. С утра ждешь газеты, как лучший подарок. Объехали все бани 56-й десантно-штурмовой бригады. По вечерам преферанс на троих: Востротин, Березнев и я. С грехом пополам научили под конец начальника особого отдела игре без ошибок.