Афганский «черный тюльпан» - [14]
— Здравствуйте! Ждали, ждали Вас, старший лейтенант! Минутку! — комбат обернулся к четвертому орудию и крикнул:
— Сердюков! Командуй сам, проверь стопор при загрузкке и ничего не забудь в ровиках!
Командир орудия старший сержант Сердюков стал в метрах в трех в стороне от тягача, так, чтобы ему были видны водитель и орудийный расчет, подавший станины гаубицы для цепки. Сердюков поднял левую руку вверх и ладонью начал подавать водителю сигнал сдавать назад, а Петухов повернулся к Потураеву:
— Так вот! У нас в батарее случилась такая накладка, что не дай Бог! Сам посуди, завтра переезд всей бригады километров за семьсот куда-то на юго-восток, из солдат и сержантов в наличии ровно половина, остальные лежат во взводах, в госпиталях Союза с гепатитом, там же два моих офицера, оба огневики, но они уже к нам не вернутся. Вернувшись из госпиталя и получив предписания в штабе, они сразу улетят на новые места службы в Союзе. Я сам жду себе заменщика. С тобой не прилетел, случайно, новый командир батареи?
— Нет, не было, — ответил Потураев.
— Ну, вот. Всегда такое невезение. Я тоже жду его как избавления от всего этого афганского кошмара. За два года намотались по нему во как! — Петухов рубанул себя по горлу.
— А тут одно к одному, нет, чтобы спокойно дождаться заменщика и уехать в Союз, так придумали передислокацию, а солдат не хватает, офицеров нет. Вдвоем остались с командиром взвода управления. Он из новеньких, потом познакомишься с ним. И старшина батареи тоже выглядывает каждый самолет, мы с ним с декабря 79-го года здесь.
Петухов действительно был рад новому офицеру, который сможет заменить его на огневых позициях. До отъезда осталось меньше суток, а сделать нужно было еще немало: организовать получение сухих пайков на четыре дня, представить в штаб именные списки убывающего личного состава и получить там распоряжение о месте батареи в общей колонне части, позаботиться о том, чтобы ничего не забыть в покинутом лагере, и много других дел, внезапно появляющихся в ходе подготовки к маршу.
— Куришь? — спросил он Потураева, доставая пачку сигарет «Охотничьих».
— Курю.
Петухов вытряхнул из пачки две сигареты. Евгений взял одну и щелкнул зажигалкой, давая первому прикурить Петухову. Тот, затянувшись, повернулся к огневой позиции, глядя, как его солдаты и сержанты готовят технику к отъезду, и уже более спокойно продолжал:
— Обратил внимание, что в расчетах по четыре, а кое-где, и по три человека? Тридцать три солдата в госпитале! А по штату в батарее шестьдесят пять. Вот и считай! И так во всех ротах бригады, желтуха косит всех подряд, а оставшиеся с ног валятся, работая за себя и за того парня. Как твое имя-отчество? — вдруг спросил он Потураева.
— Евгений Михайлович, товарищ капитан.
— Меня зовут Владимир Николаевич. Откуда прибыл в Афганистан, Женя?
— Из 29-й ДШБ, что стоит на Украине, в городе Миров.
— Там кем был?
— Тоже старшим офицером батареи таких же гаубиц Д-30.
— Это хорошо. Вещи в палатке оставил?
— Так точно! Младший сержант Чесных показал Ваш закуток.
— Понятно. Сейчас сделаем так: четыре орудия подтягиваем к лагерю, а два остаются здесь на всю ночь в боевой готовности. Мало ли что? Утром ты снимешь их с позиции и пристроишься к общей колонне. Выезд завтра в 7–00, поэтому приступишь пораньше. Сегодня в 15–00 построение общей колонны техники бригады и прогон ее по кругу вокруг палаточного городка с целью выявления негодных к движению машин. У тебя есть во что переодеться?
— Есть полевая ПШ, — ответил Потураев.
— Хорошо! Подъедем, переодевайся, так не ходи. Десантную куртку возьми у сержанта Казеко, ему старшина доверил все имущество батареи. И оружие получи у дежурного, автомат и пистолет старшего лейтенанта Ивлева, он уже не приедет к нам, пару гранат, ну, и еще чего-нибудь, что посчитаешь нужным. Пока будешь переодеваться, я соберу батарею и представлю тебя. Все ясно?
— Ясно, товарищ капитан!
— Командиры орудий, ко мне! — скомандовал Петухов.
Капитан Петухов, высокий и плотный, казалось, излучал энергию, заряжая ею окружающих. Подбежали несколько сержантов в потрепанных и побелевших десантных куртках, в шапках и с автоматами за спиной.
Петухов обратился к ним:
— Товарищи командиры! Эти четыре готовых к маршу орудия подводим сейчас к нашим палаткам. Там собрать всех своих людей и быть готовыми к построению личного состава. Орасанову и Быкову оставаться с расчетами на позиции в постоянной боевой готовности до утра. Сержанту Сердюкову организовать смену людей в этих дежурных расчетах каждые четыре часа. Да! Сержант Орасанов! На построение приведешь всех, оставишь у орудий по одному часовому. Ясно?
— Так точно! — почти хором ответили командиры орудий.
— Готовые расчеты — по местам!
Петухов повернулся к Потураеву, стоявшему рядом с ним и уже понявшему всю ситуацию обстановки как в батарее, так и во всей его воинской части.
— Я на первом, ты, Евгений, садись в четвертый УРАЛ — за мной!
— Есть!
Они разошлись по своим машинам, в которых уже находились солдаты орудийных расчетов, поправляя снарядные ящики, закидывая под сиденья шанцевый инструмент и до-сыльники, чтобы не путались под ногами. Потураев запрыгнул на подножку кабины, открыл дверь и спросил у сидевших в кузове:
В книге активный участник Великой Отечественной войны, ветеран Военно-Морского Флота контр-адмирал в отставке Михаил Павлович Бочкарев рассказывает о суровых годах войны, огонь которой опалил его в битве под Москвой и боях в Заполярье, на Северном флоте. Рассказывая о послевоенном времени, автор повествует о своей флотской службе, которую он завершил на Черноморском флоте в должности заместителя командующего ЧФ — начальника тыла флота. В настоящее время МЛ. Бочкарев возглавляет совет ветеранов-защитников Москвы (г.
Эта книга — о механизированном корпусе, начавшем боевые действия против гитлеровцев на Калининском фронте в 1942 году и завершившем свой ратный путь в Берлине. Повесть состоит из пяти частей, по существу — самостоятельных произведений, связанных сквозными героями, среди которых командир корпуса генерал Шубников, командир танковой роты Мальцев, разведчик старшина Батьянов, корреспондент корпусной газеты Боев, политработник Кузьмин. Для массового читателя.
Книга документальна. В нее вошли повесть об уникальном подполье в годы войны на Брянщине «У самого логова», цикл новелл о героях незримого фронта под общим названием «Их имена хранила тайна», а также серия рассказов «Без страха и упрека» — о людях подвига и чести — наших современниках.
НОВАЯ КНИГА ведущего военного историка. Продолжение супербестселлера «Я дрался на Т-34», разошедшегося рекордными тиражами. НОВЫЕ воспоминания танкистов Великой Отечественной. Что в первую очередь вспоминали ветераны Вермахта, говоря об ужасах Восточного фронта? Армады советских танков. Кто вынес на своих плечах основную тяжесть войны, заплатил за Победу самую высокую цену и умирал самой страшной смертью? По признанию фронтовиков: «К танкистам особое отношение – гибли они страшно. Если танк подбивали, а подбивали их часто, это была верная смерть: одному-двум, может, еще и удавалось выбраться, остальные сгорали заживо».
Эта повесть результат литературной обработки дневников бывших военнопленных А. А. Нуринова и Ульяновского переживших «Ад и Израиль» польских лагерей для военнопленных времен гражданской войны.
Роман Робера Мерля «Уик-энд на берегу океана», удостоенный Гонкуровской премии, построен на автобиографическом материале и описывает превратности солдатской жизни. Эта книга — рассказ о трагических днях Дюнкерка, небольшого приморского городка на севере Франции, в жизнь которого так безжалостно ворвалась война. И оказалось, что для большинства французских солдат больше нет ни прошлого, ни будущего, ни надежд, а есть только страх, разрушение и хаос, в котором даже миг смерти становится неразличим.