Афганские каскадеры - [77]

– Что вы задумали, парни? – процедил Иван. – Вам что, обоим жизнь надоела?

– Стой тихо, млять, и даже не дыши! Учти, земляк: нас предупредили, что ты опасен, как сама смерть.

Здоровяк, присев на корточки, рванул липучки, которыми крепятся набедренные ножны… Отшвырнул ножны с тесаком в сторону шоссе… Выпрямился во весь рост; переложил пистолет в «рабочую руку». По всему чувствовалось, что он отмобилизован, что он настороже; хотя перед ним, подняв руки на затылок, на пыльной обочине теперь стоял уже безоружный человек.

Иван повернул голову на звук; из «Патрола», хрястнув тяжелой дверью, выбрался наружу его водитель, выполняющий по совместительству функции телохрана старшего Team-2.

Козак мрачно усмехнулся про себя.

Ну вот, стоило задаться вопросом, а чем, собственно, в это самое время занят его «бодигард», как тот, наконец, соизволил напомнить о своем присутствии…

Датчанин, на ходу выдернув ствол из кобуры, подошел к ним. Лицо его, налившееся кровью, было искажено от ярости. А может, и от страха, кто знает…

– Вы что, рехнулись?! – крикнул он. – Почему здесь?! Зачем?! Договорились же, что и как!..

– Ханс, давай-ка полегче! – подал голос здоровяк. – Ты сам сказал, что этого типка следует взять на дороге?

– Вы что вытворяете, идиоты! – проорал, брызгая слюной, обычно выдержанный скандинав. – На другой дороге, мать вашу! Не здесь, не на этом перекрестке!..

– Успокойся, брат, – сказал «кременчужский». – Не один ли хрен? Никого нет поблизости!.. Вот мы и решили не откладывать это дело в долгий ящик.

– Вот же тупица! – сердито выкрикнул датчанин. – А ты чего молчишь, Фрэнки? – обратился он уже к другому сообщнику. – Ладно, Алекс по-английски… как выяснилось, слабо шарит! Но для тебя-то это родной язык!.. Я же все вам на пальцах растолковал!

– Не заводись, мэн. – Голос у личника Джонса был спокойным, как будто они здесь беседовали о погоде или о каких-то пустяках. – Ты говорил, что за живого Айвена дадут двести тысяч баксов, так?

– Ну да, – сердито произнес датчанин. – Это ваша с Алексом доля.

– А за дохлого Айвена только сотню?

– Сто тысяч, – уточнил Ханс. – По полтиннику каждому из вас… Поэтому и говорил, что по бабкам получается выгодней не мочить его… Хотя, конечно, это было бы и проще.

– Не убивать, а сдать каким-то твоим знакомым его? Типа, «бородачи» нашего Айвена в плен взяли?

– Вот именно! И я не врубаюсь, парни, что тут непонятно?

– А если Айвен сбежит от этих твоих знакомых? – спросил Алекс. – Он ведь, сука, изворотливый…

– Не сбежит! – в голосе датчанина послышались нотки глухого раздражения. – От тех людей пока еще никто не уходил… разве что на тот свет!..

– Ты звиздишь, иплан! – подал реплику Козак. – Я-то уже побывал на том свете! И ничего… как видишь, пока жив и здоров.

– Закрой пасть! – брызгая слюной, выкрикнул датчанин. – Я тебя… блиать!.. прямо здесь уррою!

Он направил пистолет на Козака; хотя, не исключено, примеривался к стоящему у того за спиной – Фрэнк опытный боевик – сослуживцу.

– Полегче, Ханс! – сказал личник Джонса. – Ты эдак и меня можешь зацепить!

– И бабок меньше за дохлого получим, – буркнул здоровяк. – А это нехорошо.

– Парни, этот долбаный викинг и вас пробросит! – обратился Козак к двум остальным (а что ему еще оставалось делать). – Там, куда он вас завлекает… вот там вас и грохнут! И потом он сам спишет все это на долбаных «муджи»!.. типа он один только и уцелел.

– Заткнись! – долетело из-за спины. – Замри, парень… а то я сам тебя пристрелю.

Козак, лишенный возможности участвовать в затеявшейся на дороге оживленной дискуссии, отметил все же про себя, что датчанин нервничает гораздо больше, чем те двое, с кем он о чем-то прежде столковался. И еще, пока эти трое обменивались сердитыми взглядами и матерными репликами, Иван успел подумать о том, что подобные разборки в их сфере не редкость. Ему-то за время службы в ЧВК «Армгрупп» не раз доводилось бывать участником «междусобойчиков». И в каждом из известных ему случаев за такими разборками, не говоря уже о разного рода подставах, стояла невозможность решить денежные или кадровые вопросы внутри филиала компании иным путем, как только через «мочилово».

– Послушай, Ханс… – после наступившей вдруг паузы первым подал голос личник Джонса. – Вот что хочу сказать…

– Ну?! – сердито отозвался датчанин. – Не тяни.

– Тут такое дело…

– Быстрее рожай, Фрэнки! Не можем же мы стоять тут до бесконечности!..

– Хреново, Ханс… Проблемы.

– Надо связать его! – нетерпеливо произнес датчанин. – Бросим в кузов вашего пикапа! Приедем на место… я оставлю его связанным в канаве! Мы уедем! Потом устроим чуточку войну… постреляем немного… нам в этом подыграют! Пакет с авансом наликом я вам передал, завтра получите остальное! Не понимаю, парни, что тут сложного?

– Мы с Алексом решили, что это… ну, несправедливо, что ли, – все тем же спокойным голосом сказал Фрэнк. – За Айвена ведь могут и спросить…

– Ты это о чем толкуешь, приятель?

– За ним, мэн, серьезные люди стоят. Маловато по «стохе» на брата, ты не находишь?

– То есть? Вы что, торговаться собираетесь?

Алекс, высматривавший кого-то на странно опустевшем лашкаргахском шоссе, поглядывавший также в сторону аэродрома, в какой-то момент оскалил зубы – и усмешка эта его была страшна и бесчеловечна.