Афганские истории - [60]

Бесполезно! Как только срок заключения «в дальнем углу» большой комнаты подходил к концу или при вступлении в силу неожиданно объявленной амнистии (под давлением любвеобильного старшего поколения естественно, отдельное спасибо бабушкам и дедушкам, любим и ценим), мы упрямо лезли на крыши многострадальных гаражей!

А куда деваться? Тяга к высоте заложена в человеке генетически! Легенду про Икара слышали? Вот! С «высоты положения» окружающий мир смотрелся абсолютно по-другому, и мы уже не казались себе такими маленькими и жалкими. Не надо было смотреть на всех снизу вверх и чувствовать себя ущемленным, страстно завидуя старшеклассникам-акселератам. Которые, пусть еще тоже дети, но зато вымахали почти до неба, курят все как один, скрываясь от строгого родительского ока за теми же гаражами, прогуливая уроки в школе. Взрослые! А если еще и бутылку «Золотой осени» за 2 рубля 2 копейки на пятерых по-братски разделят и быстро заглотят, воровато оглядываясь по сторонам, так вообще, мужики. Но нам до этой «взрослой вседозволенности» было еще очень далеко, поэтому мы беззаботно носились по крышам гаражей и ждали своего времени.

Однажды дядя Петя (кстати, очень добрый дядька — частенько катал нас на «Москвиче 407» по двору, никогда не отказывал) растопил на костре ведро гудрона и старательно замазал все щели на крыше своего гаража. Замазал, так замазал, нам то что?! Бегаем дальше, играем в салки.

«Водящий» по имени Олежек благополучно засалил жертву и с радостным криком: «Тру-ля-ля!» ловко развернувшись, прыгнул на крышу гаража д. Пети.

А дальше как в дурном кино, и что характерно, при замедленном воспроизведении.

Плетеные сандалетки бывшего «воды» (если помните, были такие с плоской кожаной подошвой) попадают на еще незастывший скользкий гудрон. Сцепление с поверхностью крыши отсутствует как таковое. Олежка изумленно округляет глаза и, часто-часто перебирая ножками, скользит к самому краю крыши. На мгновение, он остановился на кромке, зацепившись за водосток… Худенький шестилетний мальчонка отчаянно балансирует руками… на его лице не было и тени страха, а только смятение и легкое недоумение, типа «не понял, как же так?!»

По инерции с губ пацанчика срывается еле слышное: «Тру-ля-ля! Тру-ля-ля!» …и Олежек падает вниз. Падает спиной на землю, падает плашмя …и нанизывается на лом.

Все ребята сразу спрыгнули с гаражей и подбежали к месту падения. Подбежали и остолбенели. На земле лежал наш друг, а острие ржавого лома торчит у Олежки прямо из живота! Ужас!

Пацанчик в сознании, не плачет, не кричит от боли, а бубнит как заведенный: «Тру-ля-ля! Тру-ля-ля!» Дурдом, одним словом.

Взрослых вокруг не было, бежать за помощью как-то не додумались. Дети… Поэтому общими усилиями сняли Олега с лома и, поддерживая под руки, отвели домой.

У мамы «прыгуна» обморок! На шум падающего тела дородной дамы, прибежали соседи снизу. Они и вызвали «Скорую помощь». Самое удивительное, что даже когда Олежку грузили на носилках в недра «Скорой помощи» он продолжал упрямо шептать: «Тру-ля-ля!»

Когда подробности данного происшествия облетели наши дома, весь двор встал на уши, а мы встали по углам. Причем, встали на очень приличные сроки! Что в принципе было вполне логично, т. к. сесть на свои задницы мы не могли еще очень долго по причине обширного воспаления кожных покровов, возникших после длительного контакта с отцовскими ремнями.

Как же нас выпороли?! Мама не горюй! Образцово показательно! Безжалостно и жестоко! А наши мамы и бабушки обильно омыли нас своими слезами, крепко сжимая худенькие тельца непутевых сыновей и внуков в своих объятьях, покрывая наши лица «немотивированными» поцелуями?! И чего это они? Непонятно! Но папы были непреклонны! Пороть и все! Сказано, сделано! Эх, … и очень качественно! Уважаем! Мужчина сказал, мужчина сделал! Хозяева своего слова, ничего не скажешь! Выдрали всех… Ко всему прочему, каждому из нас было обещано, что с нас незамедлительно спустят персональные шкуренки, если мы не то что приблизимся к гаражам, а хотя бы украдкой посмотрим в их сторону. Мде…, неслабая волна ощутимых репрессий прокатилась по нашим розовым попкам.

Пока мы подпирали углы в своих квартирах (уже без надежды на амнистию), тщательно изучая рисунки и малейшие трещинки на обоях, наши отцы, вооружившись ножовками и напильниками, решили судьбу кровавой железяки.

И хотя д. Петя слезно умолял оставить хотя бы пару сантиметров от земли, чтобы сохранилась возможность набрасывать веревочную петельку для фиксации открытых ворот, но был тут же громогласно и многоэтажно послан по общеизвестному адресу. Более того, получив в руки весь необходимый инструмент и грозное обещание, озвученное многоголосым хором — быть торжественно насаженным на этот самый лом своей же волосатой задницей, собственноручно и спилил «проклятую» железяку …под обрез бетонной плиты.

Ориентировочно через неделю срок «домашнего ареста» для большинства из нас наконец-то закончился и первого кого мы встретили во дворе, был наш «летчик-парашютист без парашюта»! Олежек вышел гулять во двор, как ни в чем не бывало. Задрав рубашку до груди, он гордо куражился, периодически вставляя свое фирменное «тру-ля-ля!» и показывал всем и каждому наличие двух аккуратных медицинских шовчиков на худеньком теле спереди и сзади!!!