Афанасий Фет - [169]
Страдания не прекращались. Потеряв надежду на выздоровление, Фет не хотел больше терпеть мучения, которые должны довести жизнь до «естественного» конца. В предыдущие годы он не раз утверждал, что не страшится смерти. Так, он писал Толстому 28 сентября 1880 года, в самую кульминацию полемики с ним: «Страшно только бытие, то есть жизнь, а не её отрицание. Отрицание жизни и небытие не более чем близнецы. Это одно и то же»>{640}. Восхищаясь толстовской повестью «Смерть Ивана Ильича», в письме Софье Андреевне Толстой от 24–25 апреля 1886 года Фет сравнил страдания героя повести со своими и заметил: «Кто рассказал ему так подробно все мои мучительные ночи, хоть бы нынешнюю. Я нимало не боюсь смерти, т. е. небытия. Давайте мне её сейчас. Но муки умирания ужасны. Меня именно засаживают в глубокий мешок без воздуха», — а 14 сентября 1892 года, незадолго до финала, приписал собственной рукой к продиктованному письму, адресованному ей же: «Не боюсь смерти, но ненавижу страдания»>{641}.
К 20 ноября состояние Фета ухудшилось настолько, что доктор Остроумов посоветовал Марии Петровне пригласить духовника для исповеди; она сказала, что больной ни за что на это не согласится и она возьмёт этот грех на себя. О том, что происходило дальше, рассказывает поэт, критик, поклонник и исследователь биографии и творчества Фета Борис Александрович Садовской:
«Утром 21-го ноября больной, как всегда бывший на ногах, неожиданно пожелал шампанского. На возражение жены, что доктор этого не позволит, Фет настоял, чтобы Марья Петровна немедленно съездила к доктору за разрешением. Пока торопились с лошадьми, он не раз спрашивал: скоро ли? и сказал уезжавшей Марье Петровне: „Ну, отправляйся же, мамочка, да возвращайся скорее“… Когда Марья Петровна уехала, Фет сказал секретарше: „Пойдёмте, я вам продиктую“. — „Письмо?“ — спросила она. — „Нет“, — и тогда с его слов г-жа Ф[ёдорова] написала сверху листа: „Не понимаю сознательного преумножения неизбежных страданий. Добровольно иду к неизбежному“. Под этими строками он подписался собственноручно: 21-го Ноября. Фет (Шеншин).
На столе лежал стальной разрезальный ножик, в виде стилета. Фет взял его, но встревоженная г-жа Ф. начала ножик вырывать, причём поранила себе руку. Тогда больной пустился быстро бежать по комнатам, преследуемый г-жой Ф. Последняя изо всех сил звонила, призывая на помощь, но никто не шёл. В столовой, подбежав к шифоньерке, где хранились столовые ножи, Фет пытался тщетно открыть дверцу, потом вдруг, часто задышав, упал на стул со словом: „Чёрт“. Тут глаза его широко раскрылись, будто увидав что-то страшное; правая рука двинулась приподняться как бы для крестного знамения и тотчас же опустилась. Он умер в полном сознании»>{642}.
На следующий день в «Московских ведомостях» появилось траурное известие: «Сего 21-го Ноября в 12 часов дня скончался Афанасий Афанасьевич Шеншин (Фет). Панихиды ежедневно в 12 час. дня и 8 час. вечера, в доме покойного, на Плющихе. Отпевание тела и начало литургии имеют быть в Университетской церкви, в 10 час. утра, 24-го Ноября, а погребение в фамильном склепе, села Клеймёнова, Орловской губернии, Мценского уезда».
Панихиды проходили три дня. Мария Петровна получила телеграммы от августейших знакомых, Соловьёва, Полонского. Тело покойного было обряжено в малый (галунный) камергерский мундир. От Плющихи до университетской церкви на Моховой гроб несли на руках. Заупокойную литургию совершил протоиерей кафедрального собора Христа Спасителя А. И. Соколов с приходским духовенством Благовещенской церкви на Бережках и Кресто-Воздвиженской на Вражке. Пел чудовский хор в траурных кафтанах>{643}. После обряда прощания гроб был вынесен из церкви и поставлен на катафалк, двинувшийся через метель к Курскому вокзалу. По дороге были совершены литии у церкви Святой Параскевы в Охотном Ряду и у церкви Космы и Дамиана на Маросейке. На вокзале металлический гроб был запаян и установлен в вагоне почтового поезда.
В три часа дня поезд тронулся. Гроб был доставлен на станцию Отрада, а оттуда перевезён в родовое имение Шеншиных село Клеймёново. Печальный груз сопровождали вдова и двоюродный племянник поэта В. Н. Семенкович. На другой день состоялось погребение «под церковью, в новом склепе»>{644}.
Мария Петровна пережила супруга всего на год. Уже после смерти Фета вышли из печати третий том его воспоминаний и перевод «Тристий» («Tristia») Овидия, название которых поэт перевёл как «Скорби».
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
>{1} Цит. по: Кузьмина И. А. Материалы к биографии А. А. Фета // Русская литература. 2003. № 1. С. 136.
>{2} Цит. по: Шеншина В. А. А. Фет-Шеншин. Поэтическое миросозерцание. М., 1998. С. 219.
Николай Некрасов — одна из самых сложных фигур в истории русской литературы. Одни ставили его стихи выше пушкинских, другие считали их «непоэтическими». Автор «народных поэм» и стихотворных фельетонов, «Поэта и гражданина» и оды в честь генерала Муравьева-«вешателя» был кумиром нескольких поколений читателей и объектом постоянных подозрений в лицемерии. «Певец народного горя», писавший о мужиках, солдатской матери, крестьянских детях, славивший подвижников, жертвовавших всем ради счастья ближнего, никогда не презирал «минутные блага»: по-крупному играл в карты, любил охоту, содержал французскую актрису, общался с министрами и придворными, знал толк в гастрономии.
Один из величайших ученых XX века Николай Вавилов мечтал покончить с голодом в мире, но в 1943 г. сам умер от голода в саратовской тюрьме. Пионер отечественной генетики, неутомимый и неунывающий охотник за растениями, стал жертвой идеологизации сталинской науки. Не пасовавший ни перед научными трудностями, ни перед сложнейшими экспедициями в самые дикие уголки Земли, Николай Вавилов не смог ничего противопоставить напору циничного демагога- конъюнктурщика Трофима Лысенко. Чистка генетиков отбросила отечественную науку на целое поколение назад и нанесла стране огромный вред. Воссоздавая историю того, как величайшая гуманитарная миссия привела Николая Вавилова к голодной смерти, Питер Прингл опирался на недавно открытые архивные документы, личную и официальную переписку, яркие отчеты об экспедициях, ранее не публиковавшиеся семейные письма и дневники, а также воспоминания очевидцев.
Биография Джоан Роулинг, написанная итальянской исследовательницей ее жизни и творчества Мариной Ленти. Роулинг никогда не соглашалась на выпуск официальной биографии, поэтому и на родине писательницы их опубликовано немного. Вся информация почерпнута автором из заявлений, которые делала в средствах массовой информации в течение последних двадцати трех лет сама Роулинг либо те, кто с ней связан, а также из новостных публикаций про писательницу с тех пор, как она стала мировой знаменитостью. В книге есть одна выразительная особенность.
Необыкновенная биография Натали Палей (1905–1981) – княжны из рода Романовых. После Октябрьской революции ее отец, великий князь Павел Александрович (родной брат императора Александра II), и брат Владимир были расстреляны большевиками, а она с сестрой и матерью тайно эмигрировала в Париж. Образ блистательной красавицы, аристократки, женщины – «произведения искусства», модели и актрисы, лесбийского символа того времени привлекал художников, писателей, фотографов, кинематографистов и знаменитых кутюрье.
Имя банкирского дома Ротшильдов сегодня известно каждому. О Ротшильдах слагались легенды и ходили самые невероятные слухи, их изображали на карикатурах в виде пауков, опутавших земной шар. Люди, объединенные этой фамилией, до сих пор олицетворяют жизненный успех. В чем же секрет этого успеха? О становлении банкирского дома Ротшильдов и их продвижении к власти и могуществу рассказывает израильский историк, журналист Атекс Фрид, автор многочисленных научно-популярных статей.
Многогранная дипломатическая деятельность Назира Тюрякулова — полпреда СССР в Королевстве Саудовская Аравия в 1928–1936 годах — оставалась долгие годы малоизвестной для широкой общественности. Книга доктора политических наук Т. А. Мансурова на основе богатого историко-документального материала раскрывает многие интересные факты борьбы Советского Союза за укрепление своих позиций на Аравийском полуострове в 20-30-е годы XX столетия и яркую роль в ней советского полпреда Тюрякулова — талантливого государственного деятеля, публициста и дипломата, вся жизнь которого была посвящена благородному служению своему народу. Автор на протяжении многих лет подробно изучал деятельность Назира Тюрякулова, используя документы Архива внешней политики РФ и других центральных архивов в Москве.
Воспоминания видного государственного деятеля, трижды занимавшего пост премьер-министра и бывшего президентом республики в 1913–1920 годах, содержат исчерпывающую информацию из истории внутренней и внешней политики Франции в период Первой мировой войны. Особую ценность придает труду богатый фактический материал о стратегических планах накануне войны, основных ее этапах, взаимоотношениях партнеров по Антанте, ходе боевых действий. Первая книга охватывает период 1914–1915 годов. В формате PDF A4 сохранен издательский макет.
Сергея Есенина любят так, как, наверное, никакого другого поэта в мире. Причём всего сразу — и стихи, и его самого как человека. Но если взглянуть на его жизнь и творчество чуть внимательнее, то сразу возникают жёсткие и непримиримые вопросы. Есенин — советский поэт или антисоветский? Христианский поэт или богоборец? Поэт для приблатнённой публики и томных девушек или новатор, воздействующий на мировую поэзию и поныне? Крестьянский поэт или имажинист? Кого он считал главным соперником в поэзии и почему? С кем по-настоящему дружил? Каковы его отношения с большевистскими вождями? Сколько у него детей и от скольких жён? Кого из своих женщин он по-настоящему любил, наконец? Пил ли он или это придумали завистники? А если пил — то кто его спаивал? За что на него заводили уголовные дела? Хулиган ли он был, как сам о себе писал, или жертва обстоятельств? Чем он занимался те полтора года, пока жил за пределами Советской России? И, наконец, самоубийство или убийство? Книга даёт ответы не только на все перечисленные вопросы, но и на множество иных.
Судьба Рембрандта трагична: художник умер в нищете, потеряв всех своих близких, работы его при жизни не ценились, ученики оставили своего учителя. Но тяжкие испытания не сломили Рембрандта, сила духа его была столь велика, что он мог посмеяться и над своими горестями, и над самой смертью. Он, говоривший в своих картинах о свете, знал, откуда исходит истинный Свет. Автор этой биографии, Пьер Декарг, журналист и культуролог, широко известен в мире искусства. Его перу принадлежат книги о Хальсе, Вермеере, Анри Руссо, Гойе, Пикассо.
Эта книга — наиболее полный свод исторических сведений, связанных с жизнью и деятельностью пророка Мухаммада. Жизнеописание Пророка Мухаммада (сира) является третьим по степени важности (после Корана и хадисов) источником ислама. Книга предназначена для изучающих ислам, верующих мусульман, а также для широкого круга читателей.
Жизнь Алексея Толстого была прежде всего романом. Романом с литературой, с эмиграцией, с властью и, конечно, романом с женщинами. Аристократ по крови, аристократ по жизни, оставшийся графом и в сталинской России, Толстой был актером, сыгравшим не одну, а множество ролей: поэта-символиста, писателя-реалиста, яростного антисоветчика, национал-большевика, патриота, космополита, эгоиста, заботливого мужа, гедониста и эпикурейца, влюбленного в жизнь и ненавидящего смерть. В его судьбе были взлеты и падения, литературные скандалы, пощечины, подлоги, дуэли, заговоры и разоблачения, в ней переплелись свобода и сервилизм, щедрость и жадность, гостеприимство и спесь, аморальность и великодушие.