Аэропорт - [102]
Через полчаса в палату заглянул профессор-хирург, попросил ее выйти в коридор.
— Простите, но я должен вам сообщить... — ровным голосом сказал он, выдавая свое волнение только тем, что теребил в руках очки. — Мы даже не успели начать операцию. Ваш знакомый умер. Обширный инфаркт. Мы боролись. Сделали все, что могли. Но... Похоже, что он совсем недавно перенес инфаркт на ногах.
Ника рыдала в голос, сидя в палате мужа. Степан пришел в себя. Увидел рыдающую жену и тихо прошептал:
— Нiкочко, не плач, я живий.[201]
В двух километрах от терминала утром следующего дня из катакомб оперативного штаба украинской армии в серый свет холодного дня вышел генерал с охраной. По форме и вооружению он ничем не отличался от своей охраны. Посмотришь издали — обыкновенный солдат с автоматом на груди.
Начальник же охраны, ростом выше всех, наоборот, был одет в сверкающий белый маскировочный костюм и черную разгрузку поверх него. Отвлекающий маневр. Чем не мишень? Статный, выделяющийся на фоне остальных офицер тенью следовал за генералом. В составе группы были также фотограф и журналист, оба тоже военные.
Накануне ночью сепаратисты предприняли попытку прорыва в направлении Водяного в районе Краснокаменского аэропорта, но были рассеяны украинской артиллерией, «понесли большие потери в живой силе и технике».
Генерал, несмотря на протесты начальника охраны, решил своими глазами посмотреть на поле битвы, а заодно прогуляться по холодку. Когда генерал и его свита, меся подмерзающую местами грязь, шествовали по разбитому, в глубоких воронках шоссе по направлению к дымящимся в ста метрах от них бронемашинам, танкам и грузовикам вчерашнего противника, над их головами одна за другой просвистели две мины. Все пригнулись, встали на колено.
И один лишь генерал не шелохнулся. Потом, когда прилетели и взорвались уже ближе еще две мины, охрана бросилась занимать позиции в соседней лесополосе. Начальник охраны умолял генерала последовать за ними. Генерал спокойно, не повышая голоса, приказал ему отступить вместе с другими в кювет, — приказ, которого офицер не мог ослушаться. А сам остался посреди дороги. В полном одиночестве.
Журналисты и охранники лежали или сидели в лесополосе с оружием на боевом взводе, образовав нечто вроде полукруга. Генерал продолжал стоять посреди шоссе запрокинув голову к серому небу и закрыв глаза. Потом закурил. Еще две мины пронеслись над его головой и ухнули совсем близко, обдав охранников грязепадом из липких комков не вполне смерзшейся глины.
Генерал стоял словно глухой, словно он ждал, когда мина, наконец, прилетит к нему, и для него закончатся все тяготы и лишения воинской службы на таком высоком посту. И он больше не будет ни за что отвечать. Перед кем бы то ни было, а главное и самое невыносимое — перед собой. Но обстрел прекратился. Охрана и журналисты выбрались на дорогу, отряхнулись от грязи и пошли за генералом дальше. Остановились у подбитого танка Т-72. Рядом с ним лежали два черных как головешки, еще дымящихся трупа. Генерал постучал ладонью по холодной броне танка.
— Можем же, когда захотим, — сказал он вслух, похоже, сам себе. — Отступать больше не будем. Не имеем права. Если сунутся снова, для них теперь везде будет сплошной Аэропорт.
Журналист с блокнотом к этому моменту догнал генерала и услышал последнюю фразу.
— Что произошло в Аэропорту? — вдохнув поглубже морозный утренний воздух, осмелился спросить журналист. — Какая там сейчас ситуация?
Генерал остановился, безучастно посмотрел на собеседника и так же безучастно ответил:
— Ничего особенного в общей ситуации не произошло. Мы контролируем часть территории Аэропорта. Противник контролирует другую часть. Линия фронта сейчас проходит посередине. Если вы хотели спросить конкретно про [ред. — новый] терминал, то, ввиду отсутствия целесообразности продолжать удерживать этот абсолютно разрушенный объект, наши воины организованно оставили его...
Орки зашли в терминал без выстрелов. Они забрали своих раненых и убитых и всех живых киборгов. Они не стали никого откапывать, потому что никто больше под руинами не стонал.
Над дымящимся терминалом до конца дня парили две стаи птиц: одна — большая черная, другая — маленькая белая. Они не кричали. Парили молча. Потом обе стаи разлетелись в разные стороны.
Алексей шел к берегу реки. На берегу, спиной к нему, сидела женщина. Он сразу узнал ее, даже не по рыжим волосам. Он бы узнал ее из миллиона. Тихо подошел сзади, хотел закрыть ей глаза ладонями, но она, словно знала, сказал ему: «Садись».
Он сел рядом. Они не смотрели друг на друга, они смотрели на тихую воду перед ними. Молчали.
— Мальчик мой, я так скучала по тебе, — вдруг сказала она. — Я уже заждалась тебя здесь. Мне одной не донести.
И протянула ему руку.
У ее ног на песке стояла большая плетеная корзинка, полная белых и подосиновиков. Молодых и крепеньких, один к одному...
ЭПИЛОГ
[в эпилоге] Автор щедро раздает мешками деньги, на которые ничего нельзя купить, и нещадно лупит злодеев, которым от его ударов не больно.
Уильям Теккерей. Ньюкомы
«Гражданка» сидела на нем неказисто. Медведь уже не выглядел лихим, стальным комбатом десантной бригады. Его обменяли месяц спустя после пленения. Он все еще прихрамывал на одну ногу. На лице во всю правую щеку и на часть лба расползлось зарубцевавшееся сиреневое ожоговое пятно. Десну справа натирал не очень хорошо подогнанный протез.
Сергей Лойко, аккредитованный в Ираке «Новой газетой», стал одним из самых заметных журналистов, описывавших операцию «Шок и трепет». Его багдадские репортажи кроме «Новой газеты» публиковались в «Лос-Анджелес Таймс», звучали в эфире «Эха Москвы», перепечатывались крупнейшими мировыми изданиями.«Новая газета» выдвигает Сергея Лойко на премию Союза журналистов России за 2003 год.
В основе нового романа-триллера известного писателя, автора мирового бестселлера«Аэропорт», лежат реальные события. Главный герой в одиночку расследует обстоятельства гибели его жены и дочерей, летевших в самолете «Боинг», сбитом над Донбассом. Увлекательный сюжет не отпускает внимание читателя до последней страницы.
Эта книга посвящена дважды Герою Советского Союза Маршалу Советского Союза К. К. Рокоссовскому.В центре внимания писателя — отдельные эпизоды из истории Великой Отечественной войны, в которых наиболее ярко проявились полководческий талант Рокоссовского, его мужество, человеческое обаяние, принципиальность и настойчивость коммуниста.
В очередной книге издательской серии «Величие души» рассказывается о людях поистине великой души и великого человеческого, нравственного подвига – воинах-дагестанцах, отдавших свои жизни за Отечество и посмертно удостоенных звания Героя Советского Союза. Небольшой объем книг данной серии дал возможность рассказать читателям лишь о некоторых из них.Книга рассчитана на широкий круг читателей.
В центре повести образы двух солдат, двух закадычных друзей — Валерия Климова и Геннадия Карпухина. Не просто складываются их первые армейские шаги. Командиры, товарищи помогают им обрести верную дорогу. Друзья становятся умелыми танкистами. Далее их служба протекает за рубежом родной страны, в Северной группе войск. В книге ярко показана большая дружба советских солдат с воинами братского Войска Польского, с трудящимися ПНР.
В годы Великой Отечественной войны Ольга Тимофеевна Голубева-Терес была вначале мастером по электрооборудованию, а затем — штурманом на самолете По-2 в прославленном 46-м гвардейским орденов Красного Знамени и Суворова III степени Таманском ночных бомбардировщиков женском авиаполку. В своей книге она рассказывает о подвигах однополчан.
Джузеппе Томази ди Лампедуза (1896–1957) — представитель древнего аристократического рода, блестящий эрудит и мастер глубоко психологического и животрепещуще поэтического письма.Роман «Гепард», принесший автору посмертную славу, давно занял заметное место среди самых ярких образцов европейской классики. Луи Арагон назвал произведение Лапмпедузы «одним из великих романов всех времен», а знаменитый Лукино Висконти получил за его экранизацию с участием Клаудии Кардинале, Алена Делона и Берта Ланкастера Золотую Пальмовую ветвь Каннского фестиваля.
Роман известного польского писателя и сценариста Анджея Мулярчика, ставший основой киношедевра великого польского режиссера Анджея Вайды. Простым, почти документальным языком автор рассказывает о страшной катастрофе в небольшом селе под Смоленском, в которой погибли тысячи польских офицеров. Трагичность и актуальность темы заставляет задуматься не только о неумолимости хода мировой истории, но и о прощении ради блага своих детей, которым предстоит жить дальше. Это книга о вере, боли и никогда не умирающей надежде.