Аэроплан-призрак - [64]

— О! Хозяин принял свои меры! Гаванские власти знают, что у нас на борту две сумасшедшие женщины и что мы вынуждены строго следить за ними, чтобы они как-нибудь не вырвались и не сбежали…

Бдительный и хитрый шпион, как всегда, оказался на высоте. Раз ее объявили сумасшедшей — все ее крики не вызовут ничего, кроме сострадательного взгляда.

Однако Петунич сказал — две женщины.

Кто же другая?

Словно в ответ на ее вопрос на палубе появилась Маргарита и направилась к корме. Она подошла к Эдит и тихо сказала:

— Мне позволено побыть возле вас.

— Вы очень добры, Маргарита. Вы ухаживаете за мной, как за сестрой.

Эдит внезапно умолкла, так как ее собеседница при этих словах вдруг побледнела. Опустив глаза, с видом бесконечной вины Маргарита ответила:

— Это вы добры, что позволяете мне проявлять свою преданность!

Худенькая ручка Эдит протянулась к молодой немке. Та схватила ее и набожно прижала к дрожащим губам.

В это мгновение Маргарита почувствовала, что пальцы Эдит крепко сжали ее руку. Она подняла глаза на молодую англичанку и увидела, что та не сводит глаз с молоденькой квартеронки[4] на набережной.

Что бы это значило?

Эдит так пристально смотрела на девушку, что Маргарита испугалась: не заподозрят ли охранники что-то неладное. Она инстинктивно поискала глазами Сименса и Петунича.

Те стояли, облокотясь на перила мостков. Верзила слушал с озадаченным видом, а Петунич что-то говорил ему, хохоча во все горло. По-видимому, сторожа, не находя в поведении обеих пассажирок ничего подозрительного, решили немного отдохнуть от своей скучной обязанности, и Петунич пользовался этим спокойным моментом, чтобы подурачить своего глупого товарища.

Маргарита все еще смотрела на них, когда вдруг она услышала рядом с собой слабое шуршанье бумаги. Она перевела взгляд на англичанку и увидела на ее коленях сложенный в несколько раз газетный листок, который мгновенно исчез в маленьком мешочке из зеленой кожи, который по городской привычке молодая девушка машинально захватила с собой, выходя на палубу.

Сильное лихорадочное волнение охватило Эдит. Ей захотелось как можно быстрее уйти к себе.

Спустя минуту девушка проскользнула в каюту, отведенную специально для нее.

Маргарита осталась в коридоре. Она не хотела проникать в тайны мисс Эдит. Вдруг немка услышала сдавленный крик. Не раздумывая, она отворила дверь в комнату Эдит и в изумлении остановилась на пороге.

Девушка почти упала в ее объятия, которые та едва успела раскрыть ей. Эдит успела прошептать только два слова:

— Он жив!

Уложить ее на кушетку и запереть дверь на задвижку было для Маргариты делом нескольких мгновений. Затем она снова подошла к мисс Фэртайм.

Та уже преодолела первую слабость, которая на минуту совсем было овладела ею. Она снова открыла глаза, и Маргарита наклонилась к ней, желая узнать причину ее обморока. Молодая англичанка радостно ответила ей:

— Я счастлива… безумно счастлива! Прочтите статью, обведенную синим карандашом.

Маргарита не возражала и, развернув газету, прочитала следующее:

«Еще о „летающих“ людях. После Праги они почтили своим появлением Гамбург. Вчера вечером какой-то молодой иностранец, личность которого не была установлена, затеял ссору с экипажем одного небольшого парохода, бросившего якорь в Бинненском заливе. Чувствуя себя более слабым и, быть может, повинуясь внушениям совести, не совсем чистой, он бросился бежать, преследуемый своими противниками.

Положение его было безвыходным, его неизбежно схватили бы, как вдруг среди ужасного оглушительного грохота, сопровождаемого шквалом, который сбил с ног и бросил на землю всех присутствующих, промчалось мимо что-то непонятное — не то смерч, не то метеор.

И молодой иностранец был похищен, исчез в воздухе. Говоря откровенно, мы, не колеблясь, можем заявить, что преследователи беглеца присутствовали при действиях все той же загадочной личности, которую все знают под именем „Мисс Вдовы“».

На этом статья заканчивалась. Маргарита посмотрела на Эдит, шепчущую:

— Да… Но это еще не все… Взгляните, вон там, внизу, две строчки, написанные карандашом.

Действительно, молодая женщина различила на полях газеты указанные ей строчки.

«Я очень хорошо осведомлен насчет сказанного и могу удостоверить, что „Гамбургский ежедневник“ знает, что говорит».

И это было подписано именем «Франсуа».

— Следовательно, нас сопровождают и за нами наблюдают. Это он, он, Франсуа! Он не хотел, чтобы я дольше оставалась в неведении. Это он написал эти две строчки насмешливой похвалы гамбургской газете! — восторженно восклицала Эдит.

— Однако, — заметила Маргарита, — надо, чтобы ваши враги не знали, что ваш защитник напал на ваш след.

— Разумеется!

— Нужно быть необыкновенно осторожной. Я попрошу у вас громадной жертвы. Газетный листок, доставивший вам столько радости, необходимо уничтожить.

Эдит хотела протестовать, молодой девушке тяжело было расстаться с этим реальным доказательством существования дорогого ей человека. Но требования благоразумия взяли наконец верх. Она уступила настояниям Маргариты и дрожащей рукой протянула ей газету.

Чиркнула спичка — и смятая газета вспыхнула…