Аэроплан-призрак - [59]

III. В Гамбурге

Встав на якорь и потушив огни, капитан Вальтер, рулевой Эльманс и один из машинистов-кочегаров сразу же покинули судно, оставив на борту второго кочегара, толстого наивного молодого человека, уроженца Вестфалии, наделенного за свою бессловесность весьма курьезным прозвищем.

Первого кочегара, его начальника, звали Клоббе, толстяка же прозвали Никлоббе.

Триль не без удовольствия отметил, что сможет убраться с парохода, не обратив на себя внимания этого сторожа. Он тихонько поднял брезент и внимательно осмотрелся вокруг.

На набережной горели фонари, обозначая пунктирными линиями неправильный четырехугольник Бинненского бассейна, от которого расходились, словно лучи, широкие улицы Родингсмарк, Тарштейн и др. А за молами и висячими мостиками юноша различал другие молы, другие набережные, отмеченные во тьме рядами огней: получалось впечатление гигантского города, уходящего в необозримую даль, длинного, как сама река, по течению которой раздавались сигналы судов, стоящих на рейде.

Юноша выглянул из-за рулевого колеса. Нигде никого не было видно.

Вот и палубная каюта, где помещался шпион, иллюминатор которой напоминал большой восьмигранный фонарь. Напротив каюты устроено отверстие в обшивке.

Триль двинулся было вперед, но вынужден был остановиться.

— Вот как! В кабине кто-то храпит?

Неслышными шагами он подошел к двери, из-за которой доносился храп. Она оказалась полуоткрытой. Юноша заглянул внутрь.

Господин Никлоббе спал, развалившись на мягком диване, спал со спокойствием и беззаботностью.

— Ладно, он получит хороший урок!

Американец тихонько потянул дверь к себе, закрыл ее, запер на два оборота ключа и, посвистывая, удалился.

Спрыгнув на набережную и перейдя через вымощенную плитами дорогу, Триль решил как можно быстрее отыскать здание под вывеской «Почта». Расспросив прохожих, через несколько минут оказался у нужного ему окошечка. Необходимо было отправить две телеграммы. Первая, адресованная фермеру Данерику в Венеборг, гласила: «Передайте Ваницкому для патрона. Яхта „Матильда“, белого цвета, крейсирует по Северному морю возле устья Эльбы, имея на борту ф. К. и англичан. Задержался в Гамбурге, не мог быть там. Вскоре яхта уйдет в неизвестном мне направлении. Поспешите. Триль».

Вторая была адресована капитану Мартину и содержала следующее: «Яхта „Елизавета“. Капитану Мартину. Плимутский порт, Англия. Найти белый пароход „Матильда“, в данное время крейсирующий у устья Эльбы, в Северном море. На борту друзья и другие. Сообщить в Вашингтон. Ответить в два места — Данерику — Ваницкому, Венеборг, Дания; и Трилю, центральная почта в Гамбурге. Сердечный привет».

Когда юноша вышел из здания почты, на соседней колокольне пробили часы.

— Уже одиннадцать! Честное слово, сейчас я хорошенько поужинаю и завалюсь спать!

И он сибаритски-сладостно вздохнул при мысли об ожидающем его удовольствии.

— Растянуться на мягком тюфяке! Не чувствовать под боками голых досок!.. Да это просто великолепно!

Юноша легко нашел приличную гостиницу. Он объяснил отсутствие багажа той благовидной причиной, что пришлось оставить свои вещи на борту судна, ставшего в карантин. Триль записал на предложенном ему листке вымышленное имя и поднялся в отведенную ему комнату. Кельнер принес ему в номер холодной говядины, хлеба и кружку пенистого пива.

Что он сделал с большим удовольствием — поужинал или выспался, это для юного американца навсегда осталось тайной. Во всяком случае, проснулся Триль достаточно поздно, свежий, здоровый, в хорошем настроении. Он совершенно забыл о том, что произошло с ним за последние дни.

Первым делом юноша сбегал в главную почтовую контору. Ответ на его телеграммы еще не был получен. Он, впрочем, другого не ожидал, рассудив, что невозможно было так скоро получить ответ. Но назавтра его визит на почту оставался безрезультатным, как и накануне. Триль не мог подавить овладевшую им тревогу.

Третий день ожидания опять не принес ему никакого ответа, и Триль возобновил свою прогулку по порту, неотразимо привлекаемый ослепительной картиной, какую представляет собой Гамбург с наступлением ночи. Он лениво брел, засунув руки в карманы, насвистывая шуточную американскую песенку.

Вдруг Триль почувствовал, что кто-то схватил его за плечо, и услышал голос, увы, слишком хорошо ему знакомый.

— Вот ты и попался, милейший! Сейчас ты мне расскажешь, кто дал тебе право запирать человека в каюте на пароходе, где тебе совершенно нечего было делать!

Юноша обернулся. Перед ним стояли капитан Вальтер, Клоббе и Никлоббе.

Встряхнув плечом, Триль быстро высвободился. Капитан Вальтер не счел нужным вцепиться слишком сильно в такого чахлого неприятеля. Освободившись, юноша прыгнул вперед в надежде спастись при помощи своих быстрых ног от опасности, на которую он столь неожиданно наткнулся.

Но немцы не собирались оставлять его в покое. Они бросились вдогонку за беглецом, громыхая по мостовой своими тяжелыми сапожищами.

Американец почувствовал, что дело принимает скверный оборот. Он имел довольно смутное знакомство с расположением дорог и мостов, ведущих к порту. Его несчастная звезда погнала его на мост, переброшенный через небольшой пролив.