Аэрофобия 7А - [17]

— Зачем?! — крикнула она парню, сделав вдох. — Чего ты от меня хочешь?

И почему ревешь, как маленький ребенок? Постоянно утираешь слезы и сопли?

— Мне очень жаль, — на удивление ласково ответил ее похититель.

— Тогда отвяжи меня.

— Не могу.

— Пожалуйста, это совсем просто. Перережь кабельные стяжки…

— Тогда они никогда ничему не научатся.

— Кто ничему не научится?

— Они. Все. Народ.

Он вышел из-за камеры вперед.

— Вообще я всего этого не хочу. Я не имею ничего против вас. Или против вашего ребенка.

— Ее зовут Виктория, — сказала Неле и сама удивилась.

Победившая. Выжившая. Имя не стояло в ее шортлисте, но подходило, по крайней мере, девочке. Для мальчика она изменит его на Виктор. Хорошо, что она назвала будущее по имени. Пусть похититель воспринимает существо в ней не как объект, а как человека с именем и чувствами.

— Она умрет, если я буду рожать не в клинике.

— Вы лжете.

— Нет. У меня СПИД. Я могу заразить Викторию. Без кесарева сечения она погибнет.

Похититель снял свои никелированные очки.

— Этого… этого я не знал.

Он протер очки джемпером и снова надел их.

— Все равно. Я уже не могу ничего изменить.

Неле хотелось кричать, но она заставляла себя вести эту абсурдную беседу как можно более спокойно, чтобы установившаяся тонкая связь с ее похитителем не оборвалась.

— Назовешь мне свое имя?

— Франц.

— Хорошо, Франц. Я тебя не выдам. Клянусь. Я сама не очень лажу с госучреждениями. Отпусти меня, пожалуйста…

— Нет. — Франц провел рукой по волосам. — Не могу. Сейчас речь идет не о нас. Не о вас, не обо мне и не о вашем ребенке. Речь о том, чтобы открыть глаза сначала вам, а потом и всему миру.

— Мне? Что я сделала?

— Я исследовал ваш мусор.

— И что?

Он ненадолго вышел из хлева и вернулся с желтым пакетом.

— Вот, — сказал он и сунул руку в мешок. Достал пустую упаковку из-под молока, словно это была важнейшая улика в судебном процессе.

«Не волнуйтесь. Я лишь хочу вашего молока».

— И что с этим не так?

— Вы его пили.

Тут Неле уже не сдержалась и повысила голос.

— Биомолоко длительного хранения, три с половиной процента жирности? Да! Господи, это что, преступление?

Он презрительно опустил уголки губ.

— То, что вы осмеливаетесь спрашивать такое, показывает, насколько все это необходимо.

— Что — все? — спросила она его. — Что ты собираешься с нами сделать, Франц?

— Это вы скоро почувствуете, — сказал ее похититель, схватил мусорный пакет и оставил ее одну в коровнике.

Глава 12

Матс

Матс не смог противостоять соблазну и покружился на месте.

Такого он еще никогда не видел. Даже на YouTube или в рекламных брошюрах туристических агентств. Он знал, что у LegendAir были самые роскошные в мире кабины первого класса, и помнил их рекламный слоган: «Скай-сьют. Ваша частная резиденция в облаках».

Но, принимая во внимание открывшийся ему здесь мир, это заявление было скромным преуменьшением.

Так называемый скай-сьют был почти таким же большим, как его квартира на Калле Гуидо. Он простирался на верхнем этаже вдоль двенадцати иллюминаторов, и, в отличие от скромной квартиры Матса, дизайнер интерьеров разгулялся здесь с самыми ценными породами древесины, дорогими коврами и изысканными кожаными обивками. Все было выдержано в мягких коричнево-кремовых тонах. Темный рисунок стен, облицованных красным деревом, приятно контрастировал со светлым обеденным столом, за которым в кожаных креслах кофейного цвета могли разместиться по меньшей мере четыре человека.

— Впечатляет, не правда ли? — спросила Кайя Клауссен, которая привела его сюда.

Когда Матс расшумелся и некоторые пассажиры уже начали нервничать, Валентино смирился и действительно сообщил своему начальству. А Кайя, несмотря на обстоятельства, искренне обрадовалась, когда увидела своего бывшего психотерапевта спустя столько времени.

Это было ее предложение — обсудить происшествие с Валентино с глазу на глаз. Но Матс не мог себе представить, что под «укромным местом» она имела в виду вот это.

Трехкомнатный сьют, в толстом ковре которого он буквально утопал, находился прямо над кабиной пилотов. Чтобы попасть сюда, им пришлось подняться по винтовой лестнице в носовой части самолета и пройти через нечто, напоминающее дорогой лондонский коктейль-бар. Здесь наверху, на высоте десять тысяч метров, у гостей в первом классе действительно был собственный бармен, который за полукруглой, до блеска отполированной стойкой мог предложить им алкогольные коктейли, кофейные напитки и огромный выбор джина, какой только был возможен над облаками. Скай-сьют был отделен от этой лаунж-зоны толстой звукоизолирующей дверью.

Расположенное в носовой части, это было самое опасное место во всем самолете в случае столкновения или удара, но данное обстоятельство мало волновало Матса, учитывая бедственное положение, в котором он сейчас находился.

— Вон там двуспальная кровать? — спросил он, хотя в этом не было сомнений. В дальней зоне, также отделенной раздвижной дверью, которая в настоящий момент была открыта, он увидел кровать с пружинным матрасом.

— Французский пух и египетский лен, — улыбнулась Кайя и протянула ему свежий носовой платок.

На мгновение он и правда забыл, что все еще держал салфетку у носа, хотя тот, к счастью, больше не кровил.