Адвокат дьяволов - [39]

А в это время в зале происходило следующее.

Услышав такое решение суда и ахнув от удивления, подсудимый тем не менее быстро овладел собой. А когда он увидел, что стоявший в дверях милиционер, почесав затылок, куда-то исчез, тоже направился из зала.

Неожиданный уход милиционера и маневр подсудимого не остались незамеченными для секретаря, которая самоотверженно встала грудью на пути последнего.

Но каким бы маленьким и тщедушным ни был вор и какой бы большой и прекрасной ни была грудь судебного секретаря, ничто не могло его остановить. Он ловко прошмыгнул мимо нее за дверь, прошел, не ускоряя шага, что говорило о его стальных нервах, по длинному судебному коридору, спустился по лестнице к выходу и, оказавшись на шумной московской улице, растворился в толпе.

Секретарь бросилась было за конвойными, но те, оказалось, все еще только собирались идти в зал по вызову судьи и удивились, что она начала оглашение постановления, не дождавшись их прихода. Потом девушка побежала назад в зал и стала барабанить в дверь совещательной комнаты, но судья, думая, что к ней ломится любовница подсудимого, не сразу открыла.

Затем по залу стала бегать сама судья, истерично требуя от начальника конвоя, чтобы тот бросился вдогонку за подсудимым.

— Не барское это дело, — равнодушно ответил ей лейтенант предпенсионного возраста. Единственное, что согласился сделать этот «карьерист», так это позвонить своему начальству.

Толстое начальство, приехав и разобравшись, что к чему, заявило, что подсудимый под стражу взят не был, поэтому никакой ответственности за его исчезновение они не несут и побегом из-под стражи это вообще считаться не может.

Вызванный председателем суда наряд милиции тоже ничем помочь не смог. Даже не удалось отыскать того милиционера, который, стоя у двери в зал, ввел в заблуждение судью. Видимо, он был просто одним из посетителей.

Судью пришлось отпаивать корвалолом.

А вскоре приехали и первые журналисты, пронюхавшие о происшедшем. Председатель суда приказал никому не давать никаких комментариев по поводу случившегося.

На следующее утро, когда он собрал всех судей и руководителей канцелярий на планерку, произошло еще одно неприятное происшествие: к нему в кабинет заявились две пьяные студентки-заочницы Московской юридической академии, которые должны были проходить здесь практику.

В мини-юбках, на высоких каблуках, с ярким макияжем на лицах, они, словно фурии, ворвались в кабинет, где шло совещание, и, бросив свои сумки прямо на председательский стол, потребовали, чтобы им немедленно «дали хор-р-рошего р-р-руководителя».

После долгих препирательств девиц удалось выпроводить из суда только с помощью приставов, одному из которых они расцарапали в кровь лицо.

И когда после обеда в суде вновь появились неугомонные журналисты и снова не смогли получить ни от кого из судей комментарий по поводу вчерашнего ЧП, то им вдруг на глаза попался тот самый судебный пристав со свежими кровоподтеками на лице. Он курил на улице у входа в здание суда, и там же журналисты взяли у него короткое интервью.

А вечером в новостях по телевидению председатель суда, к своему ужасу, увидел, как этот болван прямо под вывеской суда, раздуваясь от самодовольства, отвечал на вопросы корреспондента.

— У вас на лице следы борьбы. Вам, наверное, трудно пришлось?

— Нет, это моя работа. А на нашей работе всякое может случиться.

— Вы проходили специальную физическую подготовку? Может быть, владеете приемами рукопашного боя?

— Да, конечно, это обязательно. К тому же я кандидат в мастера спорта по боксу…

— И тем не менее, — завершил свой репортаж корреспондент, — вору-рецидивисту, являющемуся, по нашей информации, криминальным авторитетом одной из московских группировок, удалось совершить этот дерзкий, хорошо спланированный побег из здания суда и скрыться. На поиски преступника брошены все силы столичной милиции и объявлен план «Перехват»…

Я рассказал эту правдивую историю, случившуюся в Савеловском районном суде Москвы, затем, чтобы те, кто никогда не бывал в московских (да и вообще в российских) судах 90-х годов, почувствовали их атмосферу, а равно атмосферу самих тех лет. Я хотел, чтобы было понятно не только то, как функционировала тогда следственно-судебная машина, но и что за люди ее представляли, а также то, как работали (да и продолжают работать) большинство наших журналистов, освещающих криминальные темы и всякого рода скандалы.

А вот как объяснил происшедшее (и общую ситуацию в столичных судах) сам председатель того районного суда:

— Судьи перегружены работой, а это в основном женщины. Многие начинали работать в суде еще секретарями. Жизненного и правового опыта маловато. Им тяжело. У них семьи, дети. Зарплату только начали повышать. За жилье — спасибо Лужкову, а то бы вообще все разбежались. Но чувства защищенности у людей все рано нет. На нас давят со всех сторон…

Как тут было не вспомнить судей Таганского суда (смотревших виноватыми глазами побитых собак и разве что не вилявших при этом хвостами), когда они, несмотря на очевидные доказательства незаконности действий Минюста по отказу в регистрации НБП, выносили все же свои решения в пользу этого самого министерства так называемой юстиции?!