Адвокат амазонки - [2]

Андрей был абсолютно прав, и у Дубровской мелькнула мысль, не хитрил ли автор письма, причисляя ее к сообществу «успешных адвокатов», с расчетом не платить за ее работу. Конечно, многие коллеги считали ее женщиной состоятельной. Как-никак она была женой Андрея Мерцалова, «мистера Анальгина», как называли его некоторые. Андрей возглавлял крупную фармацевтическую компанию и считался успешным бизнесменом от медицины. Он занимался производством и продажей лекарственных и химических препаратов, духов, витаминов, лосьонов; владел целой сетью аптек и медицинским центром. Мерцалов отлично знал свое дело и без труда мог бы читать лекции по технологии производства любого из своих товаров: от антикоррозийной пленки до современных чудо– пилюль против рака. Все, к чему бы он ни прикасался на протяжении последних десяти лет, было обречено на успех и сулило немалую финансовую выгоду. Понятно, что при своем достатке он мог бы позволить жене заниматься всем, чем она пожелает. Он не упрекал бы ее даже в случае, если бы она вела светскую жизнь: ходила бы на приемы и вечеринки, просиживала дни напролет в салонах красоты, спускала его деньги в модных бутиках. Это было бы, по крайней мере, объяснимо и традиционно для людей его круга. Но Мерцалов не мог взять в толк, откуда у Елизаветы взялась такая странная тяга к загадкам и расследованиям. Причем чем хитроумнее была задача, тем азартнее становилась его жена, направляя потоки колоссальной энергии на защиту человека, в карманах которого зачастую гулял ветер. С экономической точки зрения это было крайне невыгодно, если вообще не глупо. Мерцалов считал бездумным растрачивать бесценный юридический дар супруги на дела, подобные предложению этого прохвоста Бойко. Об этом он не стеснялся ей говорить, особенно в последнее время, когда Елизавета благодаря его стараниям стала хозяйкой собственного адвокатского офиса.

– Я не отказываюсь вести дело Лыкова, – словно оправдываясь, говорила Дубровская. – Оно тоже по-своему интересно, но мне нужно нечто большее, чем определение долей супругов в совместно нажитом имуществе. Я люблю интригу, захватывающие повороты расследования.

– И это ты рассчитываешь получить здесь? – скептически произнес Андрей, кивая на отброшенное в сторону письмо. На его взгляд, он обеспечил жене просто фантастические повороты сюжета по разделу бизнеса между супругами. Бог весть, почему она занимается этим с такой неохотой?

Вместо ответа Дубровская взяла письмо Бойко и вдохнула в себя отвратительный запах желтоватой бумаги в клеточку.

– Оно написано в следственном изоляторе, – пояснила она с таким выражением, словно пыталась определить обонянием компоненты самых изысканных духов. – Автор письма – человек, безусловно, воспитанный и интеллигентный. Это можно понять по стилю письма и безукоризненной грамотности. Все знаки препинания находятся на своих местах. Должно быть, он получил высшее образование. Бойко определенно не занят в бизнесе, обладает средним достатком. Вероятно, у него нет детей или других родственников, которым была бы интересна его судьба. Он – человек творческой профессии, увлекающийся, страстный по натуре. Скорее всего, ему где-то в районе тридцати лет.

Андрей хмыкнул, словно аналитические способности жены не произвели на него никакого впечатления.

– Берешь пример с Шерлока Холмса? – спросил он. – А что ты скажешь на то, что твоему Виталию Бойко двадцать восемь лет? Он окончил медицинский институт и работает по специальности врачом в окружном онкологическом диспансере. Посредственный специалист без научных званий и прочих регалий. Более года назад он заключил скоропалительный брак с актрисой Вероникой Песецкой, женщиной состоятельной, но очень больной. На настоящий момент этого прохвоста Бойко обвиняют в убийстве жены, и, на мой взгляд, небезосновательно.

Произнеся эту маленькую речь, Мерцалов, весьма довольный собой, откинулся на стуле. Он ожидал реакции Елизаветы.

Дубровская схватила письмо и, часто моргая, уставилась в неровные строчки, написанные стремительным почерком. Она поворачивала лист так и эдак, но все равно не смогла взять в толк, откуда Андрей взял такие сведения. Может, она что-то пропустила?

– Ты шутишь? – спросила она подозрительно.

Насладившись произведенным эффектом, Андрей кинул ей газету, которую изучал полчаса назад.

– Читай, там все написано, – сказал он.

Заголовок статьи на третьей странице был набран крупным жирным шрифтом: «Врач-убийца ждет возмездия...»

«Врач... Слово короткое и емкое, включающее в себя нашу боль и нашу надежду. Человек, который первым приветствует наше появление в этом мире, заботится, лечит, предостерегает. Он причиняет боль только для того, чтобы предотвратить большее зло: искоренить опасную болезнь, спасти нас, вытащить с того света, сказать слова утешения, если надежды уже нет. Можно ли поступить более цинично по отношению к этому святому долгу, кроме как использовать свои знания и умения для того, чтобы умышленно лишить человека жизни? Врач окружного онкологического диспансера Виталий Бойко знает ответ на этот вопрос. Сталкиваясь каждый день с болью и жалобами людей, сраженных страшным недугом, он быстро осознал, что путь к богатству и благосостоянию тянется не по больничному коридору. Но, как человек предприимчивый и энергичный, он сделал ставку на удачу и... не прогадал. Его жертвой стала сорокалетняя актриса и бизнес-леди Вероника Песецкая, которую молодой врач заприметил среди пациентов диспансера. Не являясь лечащим врачом женщины, Бойко тем не менее сумел завоевать ее расположение и доверие. Онкологический диспансер – место не самое типичное для любовных романов между пациентом и врачом. Однако за головокружительной love-story Бойко наблюдал медицинский персонал учреждения и даже некоторые пациенты. Ловкому молодому повесе потребовалось около четырех месяцев, чтобы «окрутить» невесту, и еще месяц для того, чтобы заключить с ней брак и позаботиться о завещании в свою пользу. Почему такая разумная и здравомыслящая женщина, как Вероника Песецкая, стала жертвой любовной авантюры, остается только догадываться. Увы! Сама она об этом уже не расскажет. Пять месяцев назад Вероника скончалась от смертельной инъекции у себя дома. Поначалу причиной ее смерти считали самоубийство. Женщина находилась в серьезной стрессовой ситуации, вызванной обнаруженным у нее заболеванием – раком. Проведенная операция по удалению груди лишь только усугубила душевный кризис пациентки. В эту драматическую пору жизни актрисы рядом с ней оказался человек холодный и расчетливый, который решил извлечь массу пользы для себя лично. Виталий Бойко ввел потерпевшей смертельную дозу инсулина и стал наследником состояния, оставшегося после смерти Песецкой. Однако родственники и знакомые Вероники, как, впрочем, и работники правоохранительных органов, ведущих расследование по делу, надеются на суровый приговор для врача-оборотня».