Адский косильщик. Пулемет на полях сражений XX века - [101]

Как традиционный пулемет, так и его новые типы могут устанавливаться на самых различных машинах.

«Конвои шли хорошо, защищаемые АРС [бронетранспортерами] и, что наиболее важно, вооруженными грузовиками. Они являлись примером полевой импровизации и появились лишь потому, что простое размещение пулемета в кузове грузовика, что соответствовало положениям армейского устава, не защищало небронированный грузовик. Было принято решение укрепить пятитонный грузовик стальной обшивкой [обычно такие металлические листы использовались для создания импровизированного дорожного полотна или взлетно-посадочных полос]. В кузова некоторых грузовиков были установлены корпуса бронетранспортеров. Затем на грузовую платформу сажали трех-четырех солдат, вооружали их разномастным оружием [автоматическим], какое удавалось насобирать: пулеметами 50-го калибра, гранатометами, многочисленными пулеметами М60, иногда даже случайным „Миниганом“. Все солдаты вооруженных грузовиков были добровольцами. Если конвой попадал в засаду, именно вооруженный грузовик вступал в бой, сковывал противника и вытаскивал из переделки остальных водителей. Вид вооруженных грузовиков в составе конвоя, возможно, удержал северовьетнамцев от многих засад на дороге № 9».

Keith William Nolan. Op. cit.

Парадоксально, что переход на оружие групповой поддержки с ленточным питанием создал для пехоты собственные проблемы. Армия США во Вьетнаме вскоре обнаружила, что от пулемета М60, поскольку он мог вести что-то вроде непрерывного огня, почти всегда именно этого и ждали; а это неминуемо означало, что при любом контакте тратилось огромное количество боеприпасов (особенно у непрофессиональных солдат-призывников, прошедших самый краткий курс подготовки и не отличавшихся в боевых условиях особой дисциплиной), и неважно, была ли это кратковременная стычка или настоящий бой. А ведь все эти боеприпасы необходимо было доставлять.

Имелись также и другие проблемы, такие как мобильность пулемета и его уязвимость.

«Никто не хотел его [пулемет М60]. Позицию „поросенка“ противник обстреливал третьей после позиций командира роты и радиста. Если они хотели, то вполне могли уничтожить пулемет, потому что именно он был источником огня. Все знали это еще во время обучения. Но раньше, в Форт-Льюисе, в квалификационных тестах с М60 я показал лучшие результаты в дивизии. Поэтому я его и таскал. Прежде всего мне пришлось привыкнуть к двадцати четырем дополнительным фунтам. А когда ты таскаешь, у тебя самые большие шансы застрять в кустарнике. Все застревали, но ствол орудия очень длинный, а сам пулемет громоздкий, ведь тебе приходится таскать и треногу. У орудия так много разных дополнительных приспособлений, что устать было очень легко. В боевой готовности ты тащишь его на ремне, придерживая рукой. Ты продираешься через весь этот кустарник и даже представить себе не можешь, насколько он густой. Кроме вьетнамцев, моим главным врагом были вьющиеся растения с цепкими колючками. Я шел, и вдруг это растение начинало стаскивать с меня оружие. Я тянул за стебель, пытаясь сбить его, а все это время шел дождь. Я был мокрый и злой. Однажды, когда я вот так же продирался сквозь кустарник, такой же стебель совсем вырвал пулемет из моих рук, и ствол застрял в грязи. Мне пришлось прямо там чистить его. Вот такие бывали деньки. В любом случае ветераны никак не хотели получить это оружие, но они хотели, чтобы при нем был кто-то, кто может его использовать».

Stanley Goff, Robert Sanders, with Clark Smith. Op. cit.

Вскоре каждый член стрелкового отделения носил патронные ленты для пулемета, но такое положение никак не годилось для боя: как можно доставить патроны из разных тактических позиций, которые занимали или намеревались занять стрелки, как только отделение окажется под сильным огнем? Очень часто распределение пулеметных боеприпасов по членам отделения служило открытым приглашением сбиваться вместе (что лишь усиливало естественную реакцию, которая в результате тренировок исчезает у профессиональных солдат) и способом забыть о своих прямых обязанностях, то есть вместо непосредственного участия в бою занять себя чем-то другим. В работе С. Л. А. Маршалла указывается, что во время Второй мировой войны только 15 процентов американских солдат во время боя гарантированно вели огонь по неприятелю; эта цифра несколько выросла ко времени Вьетнама, но ненамного. Пулеметчик, естественно, не имел возможности отлынивать подобным образом от своей работы, хотя бы потому, что вклад, который он вносил в любой бой, был столь явным и зрелищным.

В истории имеются замечательные примеры того, каким может быть такой личный вклад.

«Лосада^{100} и трое других пехотинцев находились в 360 ярдах от периметра роты — аванпост, выставленный, чтобы предупредить о приближении противника. Остальная часть 2-го батальона, поднимаясь на высоту 875, натолкнулась на группу окопавшихся солдат регулярной армии [Северного] Вьетнама, которые начали поливать их огнем с хорошо замаскированных боевых позиций.^{101} Рота А, расположившаяся недалеко от подножия холма, оказалась совершенно открытой. Когда отряд вьетнамцев продвигался по тропинке вблизи аванпоста Лосады, тот дал сигнал тревоги, а затем открыл огонь из своего М60. Двадцать вьетнамцев упали, и атака была остановлена. Но сражение было далеко не закончено. Другие вьетнамские части окружали роту, и аванпост Лосады получил приказ отходить к периметру. Но было уже слишком поздно, поскольку вьетнамцы начали новый штурм окруженных солдат. Лосада прорвал линию нападавших и перескочил через тропинку со своим М60, чтобы ударить по другой группе вьетнамских солдат. Его раненых товарищей оттаскивали внутрь периметра роты, которой теперь грозило неминуемое уничтожение.