Адская ширма - [115]

— И что же, другие тоже не видели ничего подозрительного?

Она покачала головой.

— Если б видели, то сказали бы мне. Мы обсуждали это убийство всю обратную дорогу в столицу.

Поблагодарив ее, Акитада обратился к Гэнбе:

— Надеюсь, в мое отсутствие все было спокойно? Гэнба кивнул:

— Да. Только вот недавно зашел сюда какой-то странный человечек. Вас спрашивал. Насчет ширмы, которую он вроде бы должен был изготовить для вашей госпожи. Ну я и отвел его к ней. Ведь я верно поступил?

— Боже! Ноами! — Акитада вскочил. — Очень неприятный человек. Надо бы мне перехватить его, пока он не привел в расстройство мою жену.

Тамако он встретил в коридоре возле ее покоев. Она слышала, как он приехал, и пошла поискать его.

— Я рада, что ты благополучно вернулся. — Она поклонилась ему в своей обычной сдержанной манере, но глаза ее пытливо заглядывали ему в лицо.

— Я сразу же пошел навестить Тору и нашел его в обществе очаровательных дам, занятых мыслями о том, как поймать маньяка-изувера. — Видя в глазах Тамако непонимание, он пояснил: — Человека, который калечит и убивает молодых женщин в городе.

Глаза Тамако округлились.

— Какой ужас! — прошептала она. — А я и понятия не имела, что происходят такие вещи! А из дома-то выходить не опасно?

— Нет. Если будешь выходить днем в сопровождении служанки и не будешь наведываться в дурные кварталы. Кстати, я привез тебе еще одного пациента. — И он рассказал ей про Хараду.

Тамако кивнула и взяла его под руку.

— Пойдем! Там тебя ждет один человек, художник. Я оставила его, чтобы он дал урок рисования твоему сыну.

Акитаду охватил подспудный страх.

— Ты оставила его с Ёри?

Но картина, представшая их глазам, оказалась прямо-таки невинной. Монах-расстрига с аккуратно зачесанными назад волосами, облаченный в пристойного вида серое кимоно, сидел на коленях рядом с сыном Акитады. Оба держали в руках кисточки, сосредоточенно склонившись над огромным листом рисовой бумаги.

Оторвавшись от своего занятия, мальчик улыбнулся, вскочил на ноги и бросился обнимать отца.

— Я рисую! — радостно сообщил он. — Я уже нарисовал кошек. Иди посмотри!

Акитада кивнул Ноами, и тот ответил ему неожиданно учтивым поклоном.

— Я зашел, господин, справиться насчет той ширмы для вашей госпожи. Что вы надумали? Приступать мне к работе? Поскольку вас дома не было, я счел для себя величайшим счастьем познакомиться с вашей прекрасной госпожой и вашим очаровательным сыном.

Сегодня этот человек источал любезности, но Акитаде хотелось, чтобы он держался подальше от его семьи.

— Очень мило с вашей стороны, что вы зашли, — сухо сказал он, — но, признаться, мы еще не обсуждали этот вопрос.

Ёри дергал отца за рукав.

— Возможно, я назвал тогда не совсем разумную цену, — сказал Ноами.

Это упоминание о денежных затруднениях заставило Акитаду покраснеть.

— Нет, дело вовсе не в этом. Просто я был очень занят и обязательно дам вам знать о своем решении, когда мы обсудим этот вопрос. — Он надеялся, что после этих слов Ноами сочтет визит законченным.

Но художник замешкался.

— Маленький Ёри хочет что-то показать вам, — напомнил он Акитаде.

С большой неохотой Акитада позволил сынишке подвести себя к Ноами. На листе бумаги были нарисованы кошки. Некоторые из них выглядели весьма и весьма правдоподобно — кошка, прыгнувшая за мышью: кошка, наблюдающая за рыбкой в чаше; кошка, играющая с жуком; шипящая кошка и кошка, пожирающая птичку. Другие рисунки были выполнены детской рукой; на них в черно-белых тонах, оживленных кое-где красными штришками, Ёри усердно и старательно копировал рисунки взрослого художника.

— У вашего сына прекрасное чувство цвета, — заметил Ноами, пристально изучая лицо Акитады.

Красный цвет на рисунках изображал кровь. Ёри представил себе растерзанную птичку и, воспользовавшись материнскими красными румянами, мазнул ими густым слоем на птичку и на мордочку кошки. Видимо, довольный полученным эффектом, он раскрасил мордочки и остальным кошкам.

— Вот это кровь! — объяснил он безо всякой надобности. — Кошки едят птичек и мышек, и те измазаны кровью.

Тамако подошла посмотреть на рисунок и, всплеснув руками, прикрыла ими рот.

Ноами усмехнулся, издав противный сухой кашляющий звук.

— Мальчик буквально прочел мои мысли, — сказал он, положив руку Ёри на плечо. — Такой маленький и уже такой наблюдательный. Со временем из тебя выйдет толк!

Тамако схватила ребенка и потащила его прочь из комнаты со словами:

— Ему пора спать!

Ёри громко протестовал.

Акитада метнул на художника взгляд, полный ненависти. С трудом сдерживаясь, он холодно сказал:

— Не хотим вас больше задерживать. И в другой раз вам заходить сюда вовсе необязательно. Если мы решим насчет ширмы, я пошлю к вам кого-нибудь.

Ноами кивнул.

— Говорят, вы видели мою адскую роспись в монастыре.

— Да. Работа, вызывающая восхищение. Склонив голову набок, художник искоса посмотрел на него.

— Но не у вас. Не так ли?

— Я мало знаком с буддийскими представлениями об аде, — сухо ответил Акитада.

— Ах вот оно что! А у меня, наоборот, проблемы с Западным раем. — Ноами подошел ближе, буквально пожирая Акитаду своими глубоко посаженными горящими глазами. — Разве есть такие удовольствия, что могли бы быть приравнены к боли? Все мы знаем, что такое муки ада, но никто из нас не отведал райских наслаждений. — С этими словами он повернулся и вышел.