Адресат неизвестен - [23]

Я пошла на почту и заказала разговор с Липовским почтамтом, персонально с гражданкой Лагуна. Я хотела заранее узнать, вернулось ли в Липов письмо, адресованное в Познань Эмилю Розену. Если нет, следует обращать внимание на каждого нового человека, который появится на улицах нашего городка. Роза внимательно слушала. Ответила одним словом: «Нет». Очевидно, ей было неудобно там разговаривать.

Значит, одно из писем дошло-таки до адресата. Но почему же и на этом письме, отправленном реальному адресату, значилось имя и адрес Янека? По привычке его, что ли, отправитель написал?

Я возвращалась в Липов, радуясь достигнутым результатам. Как-никак сведений я собрала немало.

По дороге меня ждал еще один сюрприз. Правда, неожиданные встречи с капитаном Хмурой не выводят меня из равновесия, как моего вспыльчивого племянника, но я была потрясена, когда на узловой станции, где я пересаживалась в автобус до Липова, из того же самого познанского поезда вышел наш длинноногий лысоватый преследователь. Физиономия у него была весьма озабоченная; меня он, казалось, не замечал.

Наступал предвечерний час. В это время Липов особенно красив. Солнце заходит за реку и заливает весь город будто двойным светом, солнечными лучами и их отблеском в воде. В этот любимый мною час мы приближались к россыпи белых домиков под красными крышами. Под одной из этих крыш было мое место на земле. Я думала об этом с радостью. Пусть и Лодзь хороша, и Быдгощ симпатичен, и Познань гостеприимна, и в Щецине чувствуется романтический размах — жить я могу только тут.

К сожалению, «тут» я сразу оказалась в крайне тревожной ситуации. На лестнице моей квартиры нашли труп мужчины. В кармане у него было письмо от моего племянника с требованием немедленно приехать. Документы, найденные в бумажнике, подтверждали, что этого человека зовут Эмиль Розен. При вскрытии обнаружилось, что он отравлен стрихнином.

9. А где окошко?

Собственно, давно уже следовало обо всем уведомить капитана Хмуру. Я изо всех сил старалась подавить в себе это желание, когда на следующий день по возвращении в Липов сидела перед ним и терпеливо объясняла, что никакого Розена не знаю и не знала и что ни от кого не слыхала ни этого, ни похожего на это имени.

Капитан сосредоточил все свое внимание на этом деле. Он поднял большой переполох в Липове. Вызвал из воеводства специальную бригаду. Наш дом на улице Акаций обследовали от чердака до подвала, вызывали на допрос множество людей. Как конфиденциально сообщила мне бывшая моя сослуживица, два сотрудника Хмуры часами изучали в Народном совете все дела.

Тело Эмиля Розена (как выяснилось после тщательного обследования), прежде чем очутиться на моей лестнице, некоторое время, возможно всю ночь, лежало в подвале нашего дома. Капитан Хмура поинтересовался, не пропало ли что у меня из подвала. Я заверила его, что немедленно выясню, в каком состоянии моя рухлядь. Пришлось для приличия заглянуть на улицу Акаций, хоть я и без того могла сообщить Хмуро, что у меня украдена пишущая машинка.

Янек получил фотографии: я и Роза на замковом холме. Мы их за ужином разглядывали с величайшим увлечением. Всей нашей троице так надоели бесконечные попытки распутать свалившуюся на нас тайну, что мы, будто сговорившись, ни слова не сказали о деле. Мы любовались фотографией — великолепные заросли роз, стройная фигурка девушки с темными, развевающимися на ветру волосами и некая пожилая дама, серьезное выражение лица которой никак не соответствовало последнее время ее поведению.

Я спросила Янека:

— А наш знаменитый пан Хилари не пробовал тебе навязать своих открыток?

— Еще как! — рассмеялся Янек. — Мне пришлось купить целый десяток. Только поэтому он мне так быстро и отпечатал снимки.

Он бросил на стол пачку фотооткрыток. Пан Хилари, владелец единственного в Липове фотоателье, определенно злоупотреблял исключительностью своего положения. Он часто применял, в особенности по отношению к приезжим, систему взаимосвязанных сделок: «Купишь мои открытки, быстро отпечатаю твои снимки». Мы в Липове снисходительно относимся к этому. Как-никак его открытки сделаны очень умело и популяризируют красоту Липова, которой мы безмерно гордимся. На одном из снимков была река с плывущими по ней парусными лодками, на других — Рынок с нашей очаровательной маленькой старой ратушей, извилистые улочки, по которым так интересно пройтись. Самыми любопытными были снимки замка. Замок вблизи и издалека, его общий вид и части здания. Замок в развалинах — и замок, перенесенный на фотооткрытку с гравюр и снимков, хранящихся в городском архиве.

Я взяла в руки именно такую открытку. Снимок был сделан с близкого расстояния.

— Посмотрите, дети, — сказала я, — это, пожалуй, то самое место, на котором ты нас фотографировал, Янек.

Обе головы, темноволосая и светлая, склонились над открыткой. Роза придвинула для сравнения снимок, сделанный Янеком. Вдруг Янек подпрыгнул и издал драматическое восклицание:

— А где окошко?!

— Какое окошко? — я надела очки, чтобы хорошенько присмотреться.

— Вот здесь, — он ткнул пальцем. — Видите?

— Вижу, — ответила я.