Адмирал Лазарев - [40]
Как уже отмечалось, потратив много времени и сил на поиск таинственной земли, английский мореплаватель так и не сумел обнаружить доказательств ее существования и тем самым разрешить споры его современников, имевших на этот счет прямо противоположные мнения.
С одной стороны, Кук неоднократно отрицал существование Южного материка, а с другой — не переставал рассуждать о возможности его открытия и исследования. Возобладавшее после его путешествия мнение о том, что Антарктиды нет, не вполне отражает собственную позицию известного британского моряка. На самом деле он считал не совсем так. Вернее, совсем не так.
Терзаемый сомнениями и чувствуя незавершенность своих попыток найти континент у Южного полюса, Кук несколько раз высказался на эту тему, порой противореча самому себе.
17 января 1773 года впервые в истории корабли английской экспедиции пересекли Южный полярный круг со стороны Индийского океана на восточной долготе 39°35′. В тот момент они находились, не ведая того, на расстоянии менее 300 километров от ближайшей кромки Антарктиды. Но, встретив плавучие льды, суда отошли к северо-востоку. Обследовав район южнее архипелага Кергелен, 4 февраля 1773 года Кук записал в своем дневнике: «Ничто не предвещало близости земли, и поэтому я опустился несколько к югу, будучи уверен, что если земля и находится неподалеку от нас, то она никак не может иметь значительные размеры»>{154}.
А в августе того же года, подводя итог своим плаваниям в южной части Тихого океана, он так же скептически выразился о ее существовании: «<…> Все говорило в пользу того, что между меридианами Новой Зеландии и Америки такого материка нет»>{155}.
Следует отметить, что, завершая свое плавание вокруг Южного полюса, 6 февраля 1775 года Кук сделал весьма любопытную запись, практически полностью противоречащую предыдущим: «Однако большая часть Южного материка (если предположить, что он существует) должна лежать в пределах полярной области выше Южного полярного круга, а там море так густо усеяно льдами, что доступ к земле становится невозможным.
Риск, связанный с плаванием в этих необследованных и покрытых льдами морях в поисках Южного материка настолько велик, что я смело могу сказать, что ни один человек никогда не решится проникнуть на юг, дальше, чем это удалось мне. Земли, что будут находиться на юге, никогда не будут обследованы. <…> Эта страна обречена природой на вечный холод: она лишена теплых солнечных лучей и погребена под мощным слоем никогда не тающего льда и снега. <…>
После такого объяснения читатель уже не будет ожидать моего продвижения на юг. И это вызвано не недостатком решимости, а совершенно иными причинами. Было бы безрассудно с моей стороны рисковать всеми результатами экспедиции ради открытия и обследования берега, который, будучи открытым и обследованным, все равно не принес бы пользы ни мореплаванию, ни географии, ни другим отраслям науки»>{156}.
Однако уже и после этого английский капитан делает еще две примечательные записи, излагая свои мысли о существовании Южного материка, ставшие широко известными географам того времени. Они отличаются одна от другой настолько, будто не являются его ответом на один и тот же вопрос, и ясно демонстрируют не только сомнения Кука, но и, по сути, его признание в отсутствии какого-либо приоритета в открытии нового континента.
Одна из сентенций английского капитана уже упоминалась выше, но она стоит того, чтобы о ней напомнить и изложить подробнее, ввиду ее особой важности. Речь идет о словах Кука о том, что он отверг существование материка на высоких широтах Южного полушария, за исключением недоступных мест вблизи полюса. А вот продолжение этой цитаты: «<…> Положен конец дальнейшим поискам Южного материка, который на протяжении двух столетий неизменно привлекал внимание некоторых морских держав и был излюбленным предметом рассуждений для географов всех времен»>{157}.
А вслед за этим, казалось бы, окончательным выводом о главном результате своего плавания к Южному полюсу Кук пишет прямо противоположное: «Я не стану отрицать, что близ полюса может находиться континент или значительная земля. Напротив, я убежден, что такая земля там есть, и возможно, что мы видели часть ее. Великие холода, огромное число ледяных островов и плавающих льдов — все это доказывает, что земля на юге должна быть»>{158}.
Очевидно, что мысли Кука об Антарктиде за короткое время претерпели разительное изменение: от полного отрицания существования Южного материка до признания того, что он есть, и пространного описания суровости этого края и невозможности, по этой причине, ни исследовать, ни осваивать его с пользой для людей. Чего стоят одни только хлесткие слова бывалого моряка: «Ни один человек никогда не решится проникнуть на юг дальше, чем это удалось мне!»
Из всего вышесказанного самым важным для истории географических открытий является то, что Южный материк Куку отыскать не удалось, и он прямо пишет об этом. Вообще же складывается впечатление, что, не сумев его найти, английский мореплаватель словно пытался наложить табу на его поиски в будущем, поступая по принципу: так не доставайся же ты никому!
В ряду величайших сражений, в которых участвовала и победила наша страна, особое место занимает Сталинградская битва — коренной перелом в ходе Второй мировой войны. Среди литературы, посвященной этой великой победе, выделяются воспоминания ее участников — от маршалов и генералов до солдат. В этих мемуарах есть лишь один недостаток — авторы почти ничего не пишут о себе. Вы не найдете у них слов и оценок того, каков был их личный вклад в победу над врагом, какого колоссального напряжения и сил стоила им война.
В книге, написанной сыном знаменитого полководца, рассказывается о жизни и военной судьбе Александра Ильича Родимцева, дважды Героя Советского Союза, прошедшего путь от рядового до генерал-полковника.Под его командованием 13-я гвардейская стрелковая дивизия особо отличилась в Сталинградской битве, не дав противнику прорваться к Волге. Командуя 32-м гвардейским стрелковым корпусом, А.И. Родимцев сражался под Прохоровкой, освобождал Украину, Польшу, воевал в Германии, встречался с союзниками на Эльбе, участвовал в спасении сокровищ Дрезденской галереи, закончил войну в Праге в мае 1945 г.
Предлагаем третью книгу, написанную Кондратием Биркиным. В ней рассказывается о людях, волею судеб оказавшихся приближенными к царствовавшим особам русского и западноевропейских дворов XVI–XVIII веков — временщиках, фаворитах и фаворитках, во многом определявших политику государств. Эта книга — о значении любви в истории. ЛЮБОВЬ как сила слабых и слабость сильных, ЛЮБОВЬ как источник добра и вдохновения, и любовь, низводившая монархов с престола, лишавшая их человеческого достоинства, ввергавшая в безумие и позор.
«Преподавателям слово дано не для того, чтобы усыплять свою мысль, а чтобы будить чужую» – в этом афоризме выдающегося русского историка Василия Осиповича Ключевского выразилось его собственное научное кредо. Ключевский был замечательным лектором: чеканность его формулировок, интонационное богатство, лаконичность определений завораживали студентов. Литографии его лекций студенты зачитывали в буквальном смысле до дыр.«Исторические портреты» В.О.Ключевского – это блестящие характеристики русских князей, монархов, летописцев, священнослужителей, полководцев, дипломатов, святых, деятелей культуры.Издание основывается на знаменитом лекционном «Курсе русской истории», который уже более столетия демонстрирует научную глубину и художественную силу, подтверждает свою непреходящую ценность, поражает новизной и актуальностью.
«Преподавателям слово дано не для того, чтобы усыплять свою мысль, а чтобы будить чужую» – в этом афоризме выдающегося русского историка Василия Осиповича Ключевского выразилось его собственное научное кредо. Ключевский был замечательным лектором: чеканность его формулировок, интонационное богатство, лаконичность определений завораживали студентов. Литографии его лекций студенты зачитывали в буквальном смысле до дыр.«Исторические портреты» В.О.Ключевского – это блестящие характеристики русских князей, монархов, летописцев, священнослужителей, полководцев, дипломатов, святых, деятелей культуры.Издание основывается на знаменитом лекционном «Курсе русской истории», который уже более столетия демонстрирует научную глубину и художественную силу, подтверждает свою непреходящую ценность, поражает новизной и актуальностью.
«Преподавателям слово дано не для того, чтобы усыплять свою мысль, а чтобы будить чужую» – в этом афоризме выдающегося русского историка Василия Осиповича Ключевского выразилось его собственное научное кредо. Ключевский был замечательным лектором: чеканность его формулировок, интонационное богатство, лаконичность определений завораживали студентов. Литографии его лекций студенты зачитывали в буквальном смысле до дыр.«Исторические портреты» В.О.Ключевского – это блестящие характеристики русских князей, монархов, летописцев, священнослужителей, полководцев, дипломатов, святых, деятелей культуры.Издание основывается на знаменитом лекционном «Курсе русской истории», который уже более столетия демонстрирует научную глубину и художественную силу, подтверждает свою непреходящую ценность, поражает новизной и актуальностью.
Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф.Ф.Павленковым (1839-1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют ценность и по сей день. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.
Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад отдельной книгой в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф. Ф. Павленковым (1839—1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют по сей день информационную и энергетико-психологическую ценность. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.
Сергея Есенина любят так, как, наверное, никакого другого поэта в мире. Причём всего сразу — и стихи, и его самого как человека. Но если взглянуть на его жизнь и творчество чуть внимательнее, то сразу возникают жёсткие и непримиримые вопросы. Есенин — советский поэт или антисоветский? Христианский поэт или богоборец? Поэт для приблатнённой публики и томных девушек или новатор, воздействующий на мировую поэзию и поныне? Крестьянский поэт или имажинист? Кого он считал главным соперником в поэзии и почему? С кем по-настоящему дружил? Каковы его отношения с большевистскими вождями? Сколько у него детей и от скольких жён? Кого из своих женщин он по-настоящему любил, наконец? Пил ли он или это придумали завистники? А если пил — то кто его спаивал? За что на него заводили уголовные дела? Хулиган ли он был, как сам о себе писал, или жертва обстоятельств? Чем он занимался те полтора года, пока жил за пределами Советской России? И, наконец, самоубийство или убийство? Книга даёт ответы не только на все перечисленные вопросы, но и на множество иных.
Судьба Рембрандта трагична: художник умер в нищете, потеряв всех своих близких, работы его при жизни не ценились, ученики оставили своего учителя. Но тяжкие испытания не сломили Рембрандта, сила духа его была столь велика, что он мог посмеяться и над своими горестями, и над самой смертью. Он, говоривший в своих картинах о свете, знал, откуда исходит истинный Свет. Автор этой биографии, Пьер Декарг, журналист и культуролог, широко известен в мире искусства. Его перу принадлежат книги о Хальсе, Вермеере, Анри Руссо, Гойе, Пикассо.
Эта книга — наиболее полный свод исторических сведений, связанных с жизнью и деятельностью пророка Мухаммада. Жизнеописание Пророка Мухаммада (сира) является третьим по степени важности (после Корана и хадисов) источником ислама. Книга предназначена для изучающих ислам, верующих мусульман, а также для широкого круга читателей.
Жизнь Алексея Толстого была прежде всего романом. Романом с литературой, с эмиграцией, с властью и, конечно, романом с женщинами. Аристократ по крови, аристократ по жизни, оставшийся графом и в сталинской России, Толстой был актером, сыгравшим не одну, а множество ролей: поэта-символиста, писателя-реалиста, яростного антисоветчика, национал-большевика, патриота, космополита, эгоиста, заботливого мужа, гедониста и эпикурейца, влюбленного в жизнь и ненавидящего смерть. В его судьбе были взлеты и падения, литературные скандалы, пощечины, подлоги, дуэли, заговоры и разоблачения, в ней переплелись свобода и сервилизм, щедрость и жадность, гостеприимство и спесь, аморальность и великодушие.