Адмирал Колчак, верховный правитель России - [16]
Открытую Де-Лонгом землю нанесли на карту. Впоследствии оказалось, что это самый большой остров в группе Де-Лонга. Он долго оставался неисследованным, и за ним закрепилась мрачная слава: живыми он не отпускает.
Дальнейшее изучение Новосибирских островов связано с именем Э. В. Толля.
Экспедиция под несчастливой звездой
Барон Эдуард Васильевич Толль родился в 1858 году в Ревеле. Окончил университет в Дерпте (позднее этот город переименовали в Юрьев, а сейчас он известен как Тарту). Дерптский университет был тогда своеобразным островком немецкой учёности в пределах Российской империи. Даже преподавание долгое время велось на немецком языке. Впоследствии Толль говорил, что слабость здоровья помешала ему стать врачом, и он вышел из университета зоологом.[70] По-видимому, Толль имел в виду свои слабые нервы и повышенную впечатлительность.
Первую свою экспедицию, в Алжир и на Балеарские острова, Толль предпринял как зоолог. Но затем его интересы сместились в область палеонтологии и геологии. Эти новые для него науки он осваивал с немецкой основательностью, прослушав соответствующий курс в Горном институте.
В 1884 году Толль получил предложение принять участие в экспедиции под руководством А. А. Бунге, которая имела целью исследовать побережье Ледовитого океана от устья Лены до Яны и Новосибирские острова. В 1886 году Толль впервые побывал на этих загадочных островах. Кости мамонта он обнаружил не только на Котельном, но и на Большом Ляховском. В Деревянных же горах на острове Новая Сибирь (сложенных, как оказалось, вовсе не из дерева) Толль открыл залежи бурого угля. Что же касается ледяных скал, то – да, некоторые острова в архипелаге действительно, как убедился Толль, в значительной части состоят из ископаемого льда – такого льда, который обнаруживается среди земных пластов и сохранился, вероятно, от ледникового периода.[71]
На остров Беннетта Толль тогда не смог попасть: помешала всё та же полынья. Но в ясную погоду с берега острова Котельного, к северо-северо-востоку от него, он разглядел однажды контуры неизвестной земли. На далёком горизонте явственно вырисовывались обрывистый берег и столообразные горы. Расстояние до них Толль на глаз определил в сто с лишним вёрст. Это не мог быть остров Беннетта, ещё более удалённый от Котельного и расположенный немного в другой стороне. Это была легендарная Земля Санникова. Сопровождавший Толля эвен Джергели, семь раз летовавший на Новосибирских островах, говорил, что неоднократно видел эту землю. «Хотел бы ты на ней побывать?» – спросил Толль. «Раз наступить ногой – и умереть!» – воскликнул Джергели.[72] С этого времени на географических картах Земля Санникова стала изображаться пунктирной линией на предполагаемом её месте.
Вернувшись из экспедиции и работая над подведением её итогов, Толль заболел тяжёлой формой неврастении с расстройством речи. В 1890 году ему пришлось лечиться на заграничном курорте.[73] На Новосибирские острова он снова попал в 1893 году. На этот раз он выполнял просьбу норвежского мореплавателя Ф. Нансена, который отправлялся на шхуне «Фрам» на восток вдоль берегов Сибири. Опасаясь участи Де-Лонга, Нансен просил заложить ряд продовольственных складов на Новосибирских островах. Толль выполнил просьбу. По ходу плавания, правда, эти склады не понадобились. Землю Санникова Толль на этот раз не видел, но она не выходила у него из головы. И постепенно пришло решение попробовать добраться до неё морским путём.
«Это втягивает, – говорил Толль. – Если вы раз побываете в полярных странах, заинтересуетесь ими, вас будет туда тянуть». Не один Толль, многие полярники говорили о властном притяжении Арктики. Вернувшись из второго путешествия, Толль начал пропагандировать план морской экспедиции в район Новосибирских островов и Земли Санникова. Дорогостоящий проект долгое время не утверждался, несмотря на все хлопоты. И только в 1899 году дело сдвинулось с места. 31 декабря Николай II, по докладу министра народного просвещения, утвердил Толля начальником экспедиции, снаряжаемой Академией наук «для исследования земли Санникова и других островов, расположенных за Новосибирским архипелагом», и дал санкцию на учреждение особой комиссии для снаряжения этой экспедиции.[74] В ходе работы над окончательным планом было решено, что после обследования района Новосибирских островов экспедиция продолжит путь на восток, обогнёт мыс Дежнёва и закончит путь во Владивостоке. Вспомогательная экспедиция должна была заложить на Новосибирских островах такие же склады, какие сделал Толль для Нансена, и провести ряд исследований на островах и на ближайшем побережье. В целом это комплексное исследовательское мероприятие было названо Русской полярной экспедицией. Её руководителю Э. В. Толлю в то время исполнился 41 год.
Для целей экспедиции было закуплено судно, однотипное норденшельдовской «Беге» – «Харальд Хаарфагер», парусный барк с паровым двигателем, прежде использовавшийся для охоты на тюленей у берегов Гренландии. Дальность путешествия и предполагаемая зимовка жёстко ограничивали численный состав экспедиции. Было взято всего семь палубных матросов. Поэтому пришлось снять некоторые элементы парусного вооружения, и барк превратился в шхуну (или баркентину), которой дали новое имя – «Заря». Когда уменьшили площадь парусов, возросла зависимость от запасов угля.
