Адмиралъ из будущего. Царьград наш! - [75]

— Есть! — Кетлинский обернулся и ещё раз откозырял.

Адмиралы продолжили обсуждение предстоявшей и ставшей уже неизбежной Босфорской операции, а флаг — капитан отправился организовывать встречу свежеиспеченного начальника минных сил Черноморского флота. Нельзя сказать, что с воодушевлением и энтузиазмом. И его нетрудно понять: и он, и Колчак, начали войну «флажками» у командующих флотов. Причём флот Черноморский преуспел по ходу боевых действий значительно больше. Почему же орла на погоны и должность командующего минными силами получил офицер с Балтики, а не он, знающий театр военных действий, местных командиров и офицеров?..

Но с решением начальства не поспоришь, особенно когда решение принимали не здесь, в Севастополе, а на уровне Ставки…

— Честь имею представиться вашему высокопревосходительству! Контр — адмирал Колчак Александр Васильевич. Назначен к вам в качестве начальника минных сил флота.

Колчак выглядел приблизительно так же, как на всех своих многочисленных фотографиях. Из характерного сразу бросались в глаза крупный нос и отсутствие усов, что для офицеров флота являлось практически исключением — носить это «украшение» на лице считалось чуть ли не обязанностью русских моряков того времени.

— Здравствуйте, Александр Васильевич, — Эбергард шагнул навстречу и протянул руку для рукопожатия. — Устроились уже?

— Пока нет. То есть супруга с сыном и багаж отправились на квартиру, а я сразу к вам. Своего жилища ещё не видел.

— Придётся потерпеть до вечера — мне нужно ещё представить вас вашим подчинённым, да и обсудить кое-что потребуется.

— Полностью к услугам вашего высокопревосходительства, — Колчак явно старался понравиться своему новому насальству.

— Меня зовут Андрей Августович. Попрошу вас при личном общении обходиться без титулования. Так вот: пока в качестве штабного корабля можете располагать «Памятью Меркурия», но после ввода в строй «Императрицы Марии» буду вынужден вас оттуда «выселить» — крейсер, вместе с дредноутом составят отдельную оперативную группу. Так что пока присматривайте в качестве флагмана один из эсминцев.

— Прекрасно понимаю. На ближайшее время для подчинённых мне сил планируются какие-либо операции?

— В самое ближайшее. Во — первых, потому, что только что в строй вошли новые эсминцы: «Счастливый», «Быстрый» и «Громкий» — им нужно приобрести боевой опыт, а во — вторых, на днях из Николаева в Севастополь пойдёт «Императрица Мария», и нужно, чтобы германо — турки в это время даже и подумать не смели сунуться из Босфора в Чёрное море. Тем более, что имеются сведения, непроверенные, правда, сведения, о прибытии в Мраморное море нескольких германских субмарин. Так что вам, Александр Васильевич, предстоит не только реально обозначить в устье пролива наше присутствие, но ещё и добавить там несколько минных банок. Я знаю — в этом деле вы непревзойдённый мастер, и очень на вас надеюсь.

— Благодарю за лестные слова, Андрей Августович, — Колчак стал очень серьёзным, — но я пока не изучил должным образом ни глубин в устье Босфора, ни карты уже имеющихся там заграждений. Боюсь, что в ближайшее время подчинённые мне силы не способны будут осуществить качественные минные постановки.

— Я и не прошу у вас ничего немедленного, Александр Васильевич, — Андрей пытался выглядеть максимально благожелательным. — У вас будет несколько суток, чтобы ознакомиться с лоциями, картами поставленных заграждений, обнаруженных заграждений противника. Я не требую от вас немедленных результатов, понимаю — все мы люди, вас, против воли, вырвали с привычного, изученного почти полностью Балтийского моря сюда, на Чёрное…

Не понимаю даже как Николай Оттович отпустил такого ценного специалиста.

— Спасибо за лестный отзыв, но на Балтике достаточно специалистов моего профиля.

— И таких же прекрасных специалистов?

— Андрей Августович, не мне судить о мастерстве и компетентности коллег, которые остались там, откуда я прибыл. Моё назначение к вам произошло помимо моей воли. Но, повторюсь: нисколько об этом не жалею. Счастлив принести России максимальную пользу там, где укажут Отечество и Государь.

— Нимало не сомневаюсь, Александр Васильевич, — Андрей понял, что доверительной беседы не состоится. — Но всё-таки хотелось бы узнать о том, что происходит в Балтийском море не только из сухой информации от Министерства, но от человека, который только что прибыл оттуда.

— Прошу извинить, Андрей Августович, но рассказчик из меня неважный. Что вам рассказать? Что «Магдебург» погиб на камнях? Что «Фридрих Карл» и «Бремен» утонули после подрывов на минах? Что «Россия» утопила «Мюнхен», нахально подставившейся под её пушки?

— Про это я и так знаю. — Андрей реально чувствовал, что «АДМИРАЛЪ» борзеет сверх всякой наглости, но ставить его на место, исходя из своего положения, тоже не особо улыбалось. — Мне хотелось бы услышать о настроениях среди экипажей на Балтике.

— Разные настроения. В минной дивизии — боевые, на крейсерах — чуть поспокойнее, а за линейных — вообще не поручусь…

— Понятно. Чем больше воюют, тем меньше времени размышлять о политике.

— Что поделать — рядом Петроград, а в нём начальников как блох на барбоске. Николая Оттовича уже не раз хватали за хлястик, когда он пытался вывести дредноуты за пределы Финского залива. Да что дредноуты — даже набеговую операцию эсминцами к шведским берегам разрешили всего однажды. Ну, утопили четыре парохода с рудой и два траулера охранения, но с тех пор не было ни одного выхода в тот район сколько-нибудь значительными силами.