Адмирал идет ко дну - [18]

Глядя через его плечо, Эми успевала замечать пустынный пляж, голые деревья, унылый ряд закрытых магазинов; одинокий домик, заляпанный грязью, скрючившийся под сырой соломенной крышей, свинцовое море и мрачные сухогрузы на горизонте.

– У вас тут прямо какой-то постапокалипсис получился! Как будто… я не знаю, ядерная зима.

– А чего вы ожидали? – раздраженно отозвался Бен. – Март месяц, погода отстойная – на туристическую брошюру никак не тянет.

– Да, но неужели обязательно показывать все в таком депрессивном виде? И людей совсем нет.

– Сейчас будут. Смотрите.

На экране возник переполненный бар. Вот она сама склонилась над стойкой, наливает пинту.

– Я нажму на паузу, а вы попробуйте кого-нибудь узнать.

Эми пододвинула стул.

– Так, слева направо: это Сэм, у него газетный киоск. Этих я уже видела. – Она показала на толпу краснощеких пенсионеров. – Кажется, живут где-то неподалеку, не в нашей деревне. Заходят нечасто, наверное, прослышали о вас. Взяли пару бутылок бургундского пино-нуар – 36 фунтов за штуку, первый раз я продала больше бокала.

– Да, ребята явно при деньгах, – отметил Бен. – Кашемировые свитера по каталогу… Вот вам пенсионная схема «последней зарплаты»!

– Ну уж нет! Лично я планирую работать, пока не упаду замертво. Буду этакой мисс Хэвишем[3] за барной стойкой: вся в паутине, а вокруг миски с заплесневелыми орешками.

Зачем она все это рассказывает? Заткнись, Эми, не давай ему оружие в руки!

Увидев привычную ухмылку, она приготовилась парировать, но Бен удовольствовался красноречивым взглядом в потолок: рыболовные сети, плетеные корзины, прочая морская атрибутика – все было густо присыпано пылью; упрямый Фитц запрещал что-либо менять. Жаль, она не успела навести порядок до приезда съемочной группы.

Пока Эми решала, как ему все объяснить – да и стоит ли вообще, Бен кивнул на экран и спросил нейтральным тоном:

– А это что за близнецы?

– Дачники, – отозвалась Эми с облегчением. – Два бокала мерло. К нам приезжают те, кто не может себе позволить Саутволд. На неделе их обычно не бывает – во всяком случае, в это время года. Скорее всего, магически подействовала ваша камера, однако наверх они не поднимались. А вот он, кстати, туда ходил. – Эми показала на потрепанную лысоватую фигуру, скорчившуюся у стойки. – Боб Кристи, редактор.

– У вас еще и газета есть?! – изумился Бен.

– Ну, «газета» – это громко сказано, шесть-восемь страниц, да и те долго не протянут.

– Неудивительно, что он такой несчастный на вид… Закладывает небось?

– Любит выпить, – уклончиво ответила Эми. – В основном «Гордон». После пары бокалов поднялся наверх, к Фитцу, и пробыл там где-то полчаса, может, чуть больше.

– Та-ак… Это будет примерно два часа. Посмотрим…

В десять минут третьего Боб Кристи спустился вниз; похоже, ему не раз подливали из частных запасов Фитца. В бар он не вернулся, а направился прямо к выходу, слегка пошатываясь.

Бен перемотал следующие двадцать минут, пока они не заметили очередного визитера: толстый коротышка в пуховике с капюшоном шмыгнул наверх, тщательно избегая посторонних взглядов.

– Ну что?

Эми подняла голову.

– Ко мне он точно не подходил, да и слинял больно быстро.

– Как крыса по водосточной трубе, явно старался, чтобы никто не заметил.

– Да, похоже. Дайте-ка еще разок гляну…

Бен перемотал несколько раз, но Эми так и не узнала таинственного визитера. Двадцать минут спустя толстяк столь же проворно сбежал вниз, старательно отворачиваясь от камеры, юркнул в толпу и исчез. Судя по быстроте движений, это был молодой человек.

– Итак… – Бен достал из сумки блокнот. – Боб Кристи, редактор… как называется газета?

– «Рупор Крэбуэлла».

– Господи боже! Я и не знал, что такие до сих пор существуют. – Бен сделал пометку. – Далее: неизвестный толстяк с повадками крысы – условно назовем его «Крысеныш» – поднялся наверх примерно в два тридцать и вышел… – он вгляделся в экран, – в два пятьдесят четыре. Смотрим дальше.

Они промотали следующие двадцать минут. В паб набилось еще больше народа – в основном незнакомые, но наверх никто не поднимался. На отметке «15.24» Эми ткнула пальцем в грациозную блондинку лет сорока в джинсах и флисовой куртке.

– Преподобная Виктория Уайтчерч, наш викарий.

– Ах да, я ее видел. Выглядит не слишком «преподобно».

– Может, у них по понедельникам свободная форма одежды, кто знает. Неважно, главное – она точно ходила к Фитцу.

Они проследили за тем, как викарий поднялась наверх. Бен нажал на паузу.

– Пила что-нибудь?

– «Сент-Клеменс».

– Что это за штука?

– Апельсиновый сок и лимонад – как в детской считалке.

– Вы всегда запоминаете, кто что пьет?

– Ничего удивительного, такая работа. Вот вы, например, взяли двойной «Гленливет» и мерло.

– И правда. Только зачем ей понадобился Фитц? Он был верующим?

– Нет, насколько мне известно. Во всяком случае, не помню, чтобы он ходил в церковь или вообще заикался на эту тему, но опять же – я мало его знаю, а остальные и того меньше.

– Ну хоть что-то же вы должны знать! Эми, напрягитесь.

– Сказала – не знаю. И нечего на меня так смотреть!

– Как так? – Бен изобразил непонимание.

– Вы прекрасно все поняли. И я действительно больше ничего не знаю.