Адмирал идет ко дну - [10]

Три года спустя она смотрела на те же самые лодки, покрытые волшебной лунной патиной. За ними, чуть выше линии прилива, стояли три палатки. Палатки в марте месяце? А, ну да – Грета Нокс, командир девочек-скаутов, как-то упоминала о планах разбить лагерь на пляже, чтобы отряд насладился прелестями походной жизни.

– С ночевкой? – спросила Эми. – Я думала, ваши девочки слишком любят комфорт и не захотят изображать полярных исследователей.

– Посмотрим, – ответила Грета решительным тоном, действующим на всех окрестных подростков как гипноз. – Девчонки умеют удивлять, – хохотнула она.

Вряд ли они и в самом деле остались спать на берегу: палатки не застегнуты, да и звуков никаких не слышно – наверняка пустые. Эми огляделась. На камнях виднелись остатки огня, валялась фольга – явно пекли картошку. Видимо, Грета просмотрела – обычно она все контролирует. Больше никаких следов активности не было заметно; значит, все скауты спокойно спят дома в теплых постелях.

Мерзкий порыв ветра дернул ее за волосы, словно подгоняя домой, – забыла шапочку. Эми бросила последний взгляд на хищный прилив, серебристыми волнами накатывающий на берег и отступающий, чтобы набраться сил для новой атаки, – единственное, что нарушало ночное безмолвие. На пляже было пусто.

Впоследствии Эми никак не могла припомнить, почему ее внимание привлекла одна из лодок, вытащенных на берег. Наверное, луна высветила слово «Адмирал» на корме… Только откуда она здесь? Фитц всегда ставит ее в противоположном конце. Эми видела – днем лодка стояла на прежнем месте.

Может, Адмирал перевел ее сюда после обеда? Хотя когда успел, да и с чего бы? Или он вышел в море поздно вечером? Но зачем? А вдруг ее поставил сюда кто-то другой? Адмирал всегда был ужасно разборчив в плане гостей, никому не позволял выходить в море без него и допускал до румпеля лишь после того, как человек доказывал свою «годность». Однажды какие-то шутники вывели лодку в бухту и оставили на якоре в дальнем углу; Адмирал не оценил юмора.

Эми нагнулась и подергала якорь: закреплен надежно. Цепь тянулась к лодке, пьяно покачивающейся на волнах; в ее движениях чувствовалось что-то неправильное… Пляж полого спускался к морю, позволяя разглядеть, что внутри. У Эми перехватило дыхание. Не может быть…

Не раздумывая, она сбежала вниз и прошлепала по воде. Скатанный брезентовый чехол валялся на носу.

В лодке было полно воды – отсюда странные вихляния, – но не это привлекло ее внимание. Эми уцепилась за борт и кое-как, оскальзываясь, забралась в лодку. На дне лицом вниз лежало тело. Держась за планширь, девушка пробралась на корму, затем нагнулась, ухватилась за плечи и попыталась вытащить голову мертвеца из воды. Лодка раскачивалась, грозя опрокинуться.

В глубине души Эми понимала, что все усилия бесполезны, но зачем-то продолжала тянуть за плечи, проклиная свою слабость и поглядывая на берег – не идет ли кто, но пляж словно вымер. Наконец из последних сил она рывком вытащила тяжелое тело, перевернула и прислонила к борту.

Какое-то время она стояла, держась за мачту, и пыталась восстановить дыхание, затем открыла глаза и взглянула на жалкие останки, лежавшие на дне лодки.

Вымокшие седые волосы облепили голову, когда-то яркие глаза слепо уставились в небо. Смерть стерла всю индивидуальность, погибшего можно было опознать лишь по фирменному пиджаку с медными пуговицами.

Вымотанная чрезмерными усилиями, Эми тупо смотрела на тело. Что все это значит? Как он умудрился поскользнуться и утонуть в собственной лодке?

Глава 4

Эми с удивлением обнаружила, что по щекам катятся слезы. Нет, то был не шок от обнаружения тела; скорее безграничная печаль оттого, что она больше никогда не услышит голос Адмирала. Наверное, где-то в глубине души она любила старика.

Решив не звонить в полицию из дома, Эми вернулась в паб и приготовилась к бессонной ночи допросов.

О работе полицейских она имела весьма смутное представление, почерпнутое из бесконечных сериалов. Кажется, на месте преступления нельзя ничего трогать; однако, заметив что-то белое в складках брезентового чехла, она не утерпела и подобралась ближе.

Конверт.

Надпись гласила: «ЗАИНТЕРЕСОВАННЫМ ЛИЦАМ».

К чертям собачьим полицейские правила! Никакая сила в мире не удержит ее!

К счастью, конверт не был заклеен, так что рвать не пришлось.

Простите, я больше не могу. «Последнее ура» прогремело, и лучше уйти на подъеме. Приношу извинения всем, кого расстроит моя смерть (впрочем, таких найдется немного).

Фитц.

Текст был набран на компьютере и распечатан – возможно, даже в крошечном офисе «Адмирала Бинга».

Иными словами, предсмертную записку составил кто угодно, только не технически безграмотный Фитц, и это доказывает одно – его убили.

И Эми поняла, что не успокоится, пока не узнает кто.

В сторону деревушки на большой скорости мчался желто-синий автомобиль полиции Суффолка.

– Полегче, парень, – сделал замечание инспектор Коул с пассажирского сиденья. – Это не вопрос жизни и смерти.

– Так вроде смерть и есть, – возразил констебль Честертон. – Если покойник – значит, умер.

– Будешь умничать – живо окажешься в рядовых. – Инспектор Коул не терпел дерзостей от скороспелых стажеров. – У нас обычный суицид. Рядом с телом нашли записку, все яснее некуда.