Адмирал Хорнблауэр. Последняя встреча - [26]

– Письмо от генерал-губернатора Шведской Померании, – объяснил он. – Тут говорится, что этот господин, барон Бассе, облечен полным доверием губернатора.

– Ясно, – ответил Хорнблауэр.

Бассе уже что-то быстро говорил Брауну.

– Он спрашивает, – объяснил Браун, – что вы намерены предпринять.

– Скажите ему, – ответил Хорнблауэр, – что это зависит от действий Швеции. Спросите его, нейтральна ли Швеция.

Очевидно, на этот вопрос нельзя было ответить простым «да» или «нет». Бассе говорил долго.

– Он говорит, Швеция всего лишь хочет быть в мире со всем миром, – сказал Браун.

– Передайте, что это означает нейтралитет, а нейтралитет влечет за собой не только привилегии, но и обязательства. Здесь находится военный корабль под французским флагом. Капитана следует известить, что его присутствие в шведских водах возможно лишь в течение ограниченного срока, и поставить меня в известность, каков этот срок.

Покуда Браун переводил, тяжелое лицо Бассе все больше собиралось складками. Отвечая, он энергично взмахивал руками.

– Он говорит, что не может нарушить законы международной дружбы, – сказал Браун.

– Тогда скажите, что именно это он и делает. Шведский порт не может служить базой для военных операций. Капитана следует предупредить, что он должен покинуть бухту, а в случае отказа арестовать судно, чтобы оно не выскользнуло без предупреждения.

Теперь Бассе уже буквально заламывал руки, однако ответить он не успел: Буш откозырял Хорнблауэру и доложил:

– Шлюпка под французским парламентерским флагом подошла к борту. Разрешить тому, кто в ней, подняться на корабль?

– Да, – коротко ответил Хорнблауэр.

Человек, поднявшийся на корабль через входной порт, был одет еще пышнее Бассе, хотя значительно уступал ему дородством и ростом. Поверх синего мундира на нем была муаровая алая лента Почетного легиона, на груди блестела звезда. Он тоже снял шляпу и отвесил изысканный поклон.

– Граф Жозеф Дюмулен, – представился новоприбывший по-французски. – Генеральный консул в Шведской Померании его императорского и королевского величества Наполеона, императора Франции, короля Италии, протектора Рейнского союза и медиатора Швейцарской Конфедерации.

– Капитан Хорнблауэр, – сказал Хорнблауэр.

Он внезапно сделался крайне осторожен. Его правительство не признавало звучных титулов, которые перечислил сейчас Дюмулен. В глазах короля Георга и британских министров Наполеон, император Франции, – всего лишь генерал Бонапарт в личном качестве и глава французского правительства – в официальном. Не раз у британских офицеров случались крупные неприятности из-за того, что они ставили свою подпись под документами – скажем, картелями об обмене пленными, – где хотя бы мимоходом упоминалась империя.

– Кто-нибудь здесь говорит по-французски? – вежливо спросил Дюмулен. – Весьма сожалею, что не говорю по-английски.

– Можете обращаться ко мне, сударь, – ответил Хорнблауэр. – И я буду признателен, если вы объясните свое присутствие на корабле.

– Вы прекрасно говорите по-французски, сударь. А, да, конечно, я вспомнил. Вы – капитан Хорнблауэр, совершивший сенсационный побег из Франции год назад. Счастлив познакомиться со столь прославленным человеком.

Он вновь поклонился. Хорнблауэр со смущенным удовольствием осознал, что его известность достигла даже этого отдаленного уголка Балтики. И в то же время он досадовал, что разговор отклонился от насущных вопросов.

– Спасибо, – сказал он, – однако я по-прежнему жду объяснений, чему обязан честью видеть вас здесь.

– Я прибыл, чтобы вместе с господином бароном заверить вас, что Шведская Померания находится в состоянии войны с Англией.

Браун перевел, и смущение Бассе заметно усилилось.

– Шлюпка под английским флагом подошла к кораблю, сэр, – вмешался Буш.

Человек, поднявшийся на борт, был непомерно тучен и одет в черное цивильное платье.

– Гауптманн, – представился он, с трудом сгибаясь в пояснице. – Консульский агент его британского величества в Штральзунде.

По-английски он говорил с сильным немецким акцентом.

– Чем могу служить, мистер Гауптманн? – спросил Хорнблауэр, изо всех сил пытаясь не прийти в замешательство.

– Я здесь, – ответил Гауптманн, – чтобы вместе с господином бароном разъяснить вам позицию Шведской Померании.

– Я не вижу надобности в разъяснениях, – сказал Хорнблауэр. – Если Швеция нейтральна, то каперское судно вы должны либо уведомить о необходимости покинуть порт, либо арестовать. Если Швеция воюет, мои руки развязаны и я предприму те шаги, какие сочту нужными.

Он оглядел собравшихся. Браун начал переводить его слова на шведский.

– Что вы сказали, капитан? – спросил Дюмулен.

Хорнблауэр, чувствуя нарастающее отчаяние, заговорил по-французски, и на «Несравненную» обрушилось вавилонское проклятие. Все пытались говорить одновременно, все разом протестовали и требовали, чтобы им переводили остальных. Бассе, очевидно, хотел угодить и нашим и вашим, убедить и Англию, и Францию в дружеском отношении Швеции. Дюмулен собирался удостовериться, что «Бланшфлер» будет и впредь безнаказанно нападать на британские торговые суда. Хорнблауэр взглянул на Гауптманна.