Адаптация к хитрости - [89]

— Да брось ты. А я и думаю — как так, недавно ведь он звонил, и ничего такого не говорил.

«Еще бы он сказал! Кто я для него? Одна из курсанток-первокурсниц, девочка-истеричка, — подумала я мрачно. — Признай, Нина — не везет тебе в личной жизни. Сначала дружбу и влюбленность спутала, и чуть не вышла за Гаррисона, потом выставила себя дурочкой перед Солдом. Только Малейв к тебе питает интерес, да и то — как к постельной грелке».

— Ты что? Плакать задумала? — Юноша понял, что встрял. Вести задушевные разговоры с расклеившейся девушкой явно не входило в его планы. — Итак вся в крови, а слезами обольешься — то еще зрелище будет!

— Я подожду, когда ты отойдешь, и начну, — смилостивилась я.

— Ага. И потом скажут, что это я тебе нос расквасил и до слез довел. Почему так расстроилась?

— Я не расстроилась. Я устала.

— Х-м. — с важным видом молвил Нганрав. — Не мог Акела тебя выбрать — не те мускулы, не тот рост, не тот характер…

— А что, он по мускулам в первую очередь выбирает?

— Конечно. Так, значит, ты с факультета разведки, — орионец широко улыбнулся. — Сойдет.

— В смысле сойдет?

— Я тоже хочу поступать в Военную академию.

— А не мал ли ты?

Он не рассмеялся — загоготал. Да еще и унизительно так.

— Тебе сколько лет-то?

— Тридцать два. Постарше тебя буду.

— В Военной академии все, кому не стукнуло пятьдесят — зеленая мелочь. Я бы посоветовала тебе приходить поступать лет через двадцать — заодно и подкачаешься, и заматереешь.

— Но тебе-то явно меньше тридцати, — парировал он.

— А у меня другой случай. Если бы я не поступила, мне грозила бы, — я решила не говорить про станции связи, — депортация. И, честно говоря, мне с одногруппниками очень тяжело. Все меня старше и по статусу, и по расе, и по возрасту.

— Что же ты замуж не вышла за местного? — удивился Солд. — Не пришлось бы тогда поступать.

— Это я тоже пробовала. Не получилось.

— Обычно у женщин по-другому: в академию поступить не могут, а замуж с лету выходят.

— Невезучая я. Вместо брака угодила к военным.

— Ну, как сказать, как сказать…

Я снова подверглась осмотру. Причем, что такого удивительного парень хотел во мне найти — так и не поняла. Голова-то по-прежнему кружилась, и все, чего я хотела — это столкнуть наглеца с лавки и лечь на ней. И плевать, что все будут на меня коситься.

— Я хочу высшее горундское образование. Но тесты проваливаю раз за разом. Никуда не попадаю — ни в академию Культур, ни в академию Жизни, ни в Военную. Если ты поможешь мне с поступлением, я помогу тебе с лейтенантом.

— Как быстро ты поменял ориентиры. Недавно флиртовал со мной, а теперь предлагаешь с Акелой свести.

— Я просто расскажу тебе кое-что о нем, и ты сама решишь, нужен тебе такой фрукт, или нет. А ты, в свою очередь, расскажешь мне про требования на вашем факультете и на других.

— Я устала, Нганрав. Я не хочу разговаривать.

— Ну, так устраивайся, — орионец быстро отсел на самый краешек. — И рассказывай. А я тебе височки помну.

Я посмотрела на лапищи парня, сравнила с размером своей головы и представила, во что она превратится после того, как он их «помнет». Но усталость брала свое, и я, плюнув на все, улеглась на лавке.

— Только никаких височков!

— Ладно. Но ты не представляешь, от чего отказываешься!

— Знаю, знаю. Сначала ты височки мять начнешь, потом спустишься ниже, и в итоге я буду беременная.

— Я сразу снизу могу начать, — похабно осклабился молодой орионец.

— Я тоже могу начать снизу… коленкой.

— Да понял, понял. Ты рассказывай про требования-то.

— Требования очень жесткие. Мало быть сильным и выносливым, нужно уметь побеждать, просчитывать все наперед, уметь защищаться от психокинетиков, разбираться в психологии рас. Так что поступай лучше на общевойсковой факультет или факультет связи. Там сплошь младшие учатся, и требования другие.

— Хорошо. И что нужно, чтобы поступить на общевойсковой?

Я призадумалась и вспомнила Круек.

— Хорошие физические данные. Сила. Пожалуй, это самое важное на этом факультете. Ты вполне можешь поступить, но имей в виду, что таких сильных полпланеты. Орионцы вообще не бывают слабыми.

— Да, у нас такое не в чести.

— Тебе придется стать сильнее других орионцев. А они, поверь — звери, — я вспомнила, как блестяще прошел полосу препятствий Тулл. — Центавриане выбирают лучших, даже на непрестижные факультеты. Нескончаемое соперничество, постоянное напряжение — вот что такое учеба в Военной академии. И это я только семестр проучилась.

— Акела всегда говорил, что ему нравилось учиться.

— Это интересно, не спорю. Я много узнала и многому научилась. Кстати, почему ты не попросишь его помочь?

— Он против. Говорит, что я непригоден для военной службы.

Я поглядела на парня. И мне Нганрав не казался перспективным военным. Я не могла точно сказать, почему, но знала, что не подходит. Может, это интуиция, а может, я ошибаюсь.

— Хочешь знать мое мнение?

Нганрав устремил на меня прекрасные голубые глаза (кажется, всех Солдов Звезды наделили лазурью вместо радужек).

— Если ты не проходишь тесты, ты не годен.

Солд хмыкнул с выражением: «Ага, конечно».

— Поверь, тесты у центавриан такие… изощренные, что ни одно твое качество и черта характера не останутся без внимания. Они курсантов выбирают в первую очередь по характеру. Ты можешь хотеть стать военным всем сердцем, но если ты не подходишь — ты не подходишь. Да и тебе только тридцать с небольшим лет…