Адаптация к хитрости - [36]

— Все? — спросил он, и застегнул молнию, лишив меня возможности поглазеть на литые мышцы под загорелой кожей. — Ветрова?

— Я за чистящим средством для робота.

— Проходи.

Орионец посторонился, чтобы я могла подойти к выдвигающимся панелям и взять, что нужно. Вспотевшая, я шмыгнула мимо него и схватила первую попавшуюся емкость со средством. Повернувшись, пошла к выходу, но перед глазами все еще стояла отвлекающая картина: Солд надевает рабочий комбинезон… К ней прибавились и воспоминания о том, как он выглядел на пляже.

Залив средство в робота, я активировала его. Теперь нужно срочно выпить воды, а еще — смочить нагревшийся от назойливых околоторсовых мыслей лоб. Я двинулась к выходу, намереваясь быстренько вернуться в корпус и добраться до автомата…

Лейтенант выглянул из каморки. Все-то у него под контролем!

— Куда?

— Пить! — отрапортовала я.

— Сначала здесь приберись.

Я вернулась, так и не утолив жажду. Очередное мое задание состояло в том, чтобы проверить, соответствует ли содержание задвижных панелей тому, что в них должно находиться. Как оказалось, не соответствует. Пока я складывала распылители и щетки куда следует, Солд разбирал какую-то деталь.

— Ветрова, верхние панели тоже нужно проверить.

Я приподнялась, опершись об одну из выдвижных панелей, нажала на кнопку. Нужная панель выдвинулась слишком быстро и с громким щелчком. От неожиданности я потеряла равновесие и начала падать. При этом я так замахала руками, намереваясь за что-то зацепиться, что заехала локтем в лицо Солду. Упасть я не упала (лейтенант успел меня поддержать), но сбила с нижних панелей тюбики и кое-какие детали для роботов. Мужчина подхватил меня на руки и опустил вниз.

«Поглоти меня черная дыра!»

Смотреть на лицо Солда я опасалась, но знала, что там уже наливается синяк от моего локтя. Воображение дорисовывало совсем уже невозможные детали: сломанный нос, выбитый глаз… Интересно, какое наказание полагается курсантке, случайно врезавшей своему старшине?

— Хороший удар, Ветрова, — невозмутимо сказал лейтенант.

— Извините, товарищ лейтенант, — пролепетала я, потирая локоть. Он и то болел, а что же чувствует Солд?

Мужчина воззрился на меня сурово и одновременно ласково, и чего больше было во взгляде — ласки или суровости — я так и не поняла.

— Иди за Туллом. Хватит с вас на сегодня.

Красная, как рак, я поплелась за орионцем. Слагор, который работал на улице, тоже довольным не выглядел — покрытый пылью, он и сам напоминал мешок для мусора, который вытряхивал.

— Заканчивай.

— Наконец! — он швырнул мешок на траву.

Сняв рабочие комбинезоны, мы снова предстали пред грозные голубые очи нашего старшины. Он проверил, стало ли чище в помещении, покопался в роботах. У меня начали закрываться глаза и я зевнула украдкой.

— Спишь, Ветрова? — поинтересовался Солд. У него глаза на спине?

— Так точно, — брякнула я, и только когда слова вылетели изо рта, поняла, что сморозила. — Никак нет, товарищ лейтенант!

— Завтра вечером после ужина явитесь сюда же в рабочей форме одежды. Я вижу, у вас есть проблемы не только со сном, но и с пониманием Устава. Старшина группы — в вашем случае Ниджер Экри — выше вас по статусу, и приказы его должны выполняться беспрекословно. Вопросы есть?

— Да, товарищ лейтенант. Сколько вечеров мы будем работать?

— Столько, сколько взбредет мне в голову.

Орионец помрачнел, на что Солд мгновенно среагировал:

— У тебя возражения, Тулл?

— Никак нет, — вынужден был ответить Слагор. Если его и удивило появление синяка под глазом старшины, вида он не подал.

— Прекрасно. Марш в казарму, товарищи курсанты.

Слагора точно ветром сдуло, а я все мялась, подбирая слова, чтобы рассказать о том, что меня задержали в коридоре и, по сути, отрабатывать я ничего не должна. Моя природная застенчивость боролась с желанием избежать незаслуженного наказания.

Солд покосился на меня с подозрением:

— У тебя возражения, Ветрова? Или ты их уже выразила, ударив меня локтем?

— Это была непроизвольная реакция, товарищ лейтенант!

— Любопытные у тебя реакции, Ветрова. Полагаю, находиться рядом с сонными землянами опасно, так что иди-ка ты спать.

— Но я…

— Ты еще здесь?

Застенчивость победила, и я позорно капитулировала.

Явившись отрабатывать нарушение на следующий день, вместо Солда мы узрели в назначенном месте Ниджера Экри. Центаврианин поджал губы при виде Слагора, и демонстративно обратился ко мне:

— У тебя все хорошо?

— Да.

— К семинару по правоведению подготовилась? Написала сочинение по принципам лирианского права?

— Какой же ты зануда, Экри, — усмехнулся Слагор.

— Не ругайтесь! — влезла я между парнями. Хоть Экри и был центаврианином, вел он себя ничем не лучше какого-нибудь горячего апранца. Хотя… Представители всех людских рас одинаковы — горячи и импульсивны в молодости.

— Не бойся, Нина, с ним даже ругаться неинтересно, — сказал Тулл.

— Да, Ветрова, тебе нечего боятся — я не намерен ввязываться в конфликт с этим самцом, — процедил Экри.

— С кем-кем? С самцом? — Слагор пихнул меня в бок, чтобы я разделила его веселье, и начал безудержно хохотать. Разность воспитания: для центаврианина «самец» — это оскорбление, а для орионца — похвала.