Адам Смит «О богатстве народов» - [13]

Концепция созидающего воображения — общая идея, связывающая симпатию «Теории нравственных чувств» с материальным сотрудничеством «Богатства народов». Разделение труда и ведение торговли требует от воображения не меньших усилий. Симпатия и сотрудничество — две стороны, менее и более сознательная, того единого целого, что позволяет цивилизации существовать. Они являются «естественными принципами», которые «заставляют человека проявлять участие к судьбам других».

Смит видел нравственный потенциал в обоих случаях — и когда мы проявляем участие к судьбе другого, и когда преследуем собственный интерес. Когда мы дарим кому-нибудь бутылку виски, мы знаем, что выгоду от этого получил не только одаренный нами, но обязательно и кто-то еще. И даже если мы выпиваем эту бутылку в гордом одиночестве, все равно кому-то это выгодно — как минимум, производителю и владельцу магазина. И когда на следующий день мы чувствуем себя довольно разрозненно и беспорядочно, мы не осознаем этого, пока не заставим себя включить «творческое, созидающее воображение, стремящееся привести к единству разрозненные и беспорядочные явления природы». Вот этот механизм ненамеренного принесения выгоды Смит и имел в виду, когда говорил о «невидимой руке». Между прочим, впервые это понятие появилось не в «Богатстве», а именно в «Теории нравственных чувств».

И если мы не выполняем ту сложную работу. Которой требует от нас симпатическое воображение, мы оставляем себя произвол того, что Смит называл «самым омерзительным и самым ужасным из всех положений, — полную неразличимость чести и позора, порока и добродетели». Негодяи кажутся чрезвычайно изобретательными только чрезмерно скучающим обывателям. Бесспорно, корпоративные скандалы последних лет могут казаться результатом хитроумного замысла и коварных планов малого гения. Но когда все метаморфозы со счетами и финансами всплывают на поверхность из загадочных глубин — обнаруживается весьма прозаичная Картина — просто-напросто чья-то лапа на кассе.

Полицейские, прокуроры, бармены, родители — в общем, все, кому пришлось повидать немало дурных дел, могут, я уверен, присоединиться во мнении к характеристике, которую Ханна Арендт дала преступлениям Адольфа Эйхмана: «банальность зла». Банальность — основа криминального» Мышления, будь то мелкие воришки или нацисты высшего эшелона.

Считать «Богатство народов» оправданием Аморальной алчности — большая ошибка. «Богатство» выстроено на фундаменте разработанной этической теории, что в высшей степени разумно и справедливо, и по замыслу Смита, предложенные в нем идеи должны были стать следующим шагом на пути улучшения жизни. В «Теории нравственных чувств» Смит приводит такой комментарий: «Возлюби ближнего как самого себя — великий закон христианского мира». Заметьте, между процитированными словами Библии и работой Смита есть определенная симметрия: «Теория нравственных чувств» посвящена любви к ближнему, а «Богатство народов» — второй половинке этого уравнения, любви к себе.

Вам кажется странным, что священная мудрость учит заботе о себе? Но даже мысля строго логически, мы придем к выводу, что это необходимо. В «Теории» Смит настаивал, перефразируя Зенона, что каждый из нас «во имя общего блага в первую очередь обязан позаботиться о своем благополучии» и поэтому «наделен свойством любить себя». Если я буду нищим, босым, голодным и ненавидящим себя — какая от меня польза ближнему? В «Богатстве» Смит утверждал, что для того, чтобы иметь возможность заботиться о себе, нам прежде всего необходима свобода. «Теория нравственных чувств» показывает, как воображение позволяет нам заботиться о других людях. «Богатство народов» показывает, как воображение позволяет нам добыть насущный хлеб и позаботиться, чтоб на нем было масло.

Наша одаренность воображением может свидетельствовать о сказанном в Библии (Бытие 1:26): «И создал Бог человека по образу своему». Речь здесь явно идет не о внешности. Возможно, способность к творческому воображению является единственным сущностным свойством, отличающим человека. Животные определяют с помощью чувств все то же, что и человек, и даже больше. Возможно, животных занимают те же самые мысли что и нас (по крайней мере с девяти до пяти: когда ланч?) Животные могут любить. Ибо всем известно, что импульс, подобный боли, пронзающей влюбленное сердце, проходит и через сердце амебы — или что там есть у одноклеточных — в момент, предшествующий делению. Но животные, чье полное безразличие к пороку и добродетели более чем очевидно, когда пудель запрыгивает в порыве страсти на вашу ногу, не могут нравственно симпатизировать. Только люди обладают моралью. И животные не способны к сотрудничеству, достаточному д ля построения цивилизации. Если только муравейник не соответствует вашему представлению об Акрополе. «Никто, — писал Адам Смит в “Богатстве”, — никогда не видел собаку, совершающую честный и свободный обмен костью с другой собакой».

Смит не думал, что все люди добры по своей природе, так же точно как не думал, что все люди по природе богаты. Но он был убежден, что мы способны достичь и того и другого, если обладаем достаточной свободой для приложения усилий. Прочитанные вместе, «Теория нравственных чувств» и «Богатство народов» могут стать замечательным руководством по организации — если не общества, то по крайней мере собственной жизненной стратегии.