Адам Смит - [10]

Профессор А. Грей имел на то известные основания, когда писал в 1948 году:

«Адам Смит был столь явно одним из господствующих умов XVIII века и имел такое огромное влияние… в XIX веке, что кажется несколько странной наша плохая осведомленность о подробностях его жизни… Его биограф почти поневоле вынужден восполнять недостаток материала тем, что он пишет не столько биографию Адама Смита, сколько историю его времени».

Хотя в последующих главах используется фактически весь доступный документальный материал об этом периоде жизни Смита, мне пришлось восполнить некоторые пробелы своим воображением. Домысел остается, конечно, как и во всей книге, в пределах вероятного и отвечающего тому, что мы знаем о личности Смита. Читатель увидит также, что здесь пригодился совет, который дает профессор Грей.

В конце января 1723 года жизнь приморского шотландского городка Керколди была потревожена внезапной смертью одного из виднейших граждан, главного контролера таможни его величества Адама Смита. Умер он внезапно, прометавшись в жестокой простудной горячке всего три дня. Еще неделю назад Смит, бодрый, энергичный мужчина, едва достигший 40 лет, развлекал, как обычно, общество в доме своего влиятельного друга, богатого, по шотландским понятиям, лерда[8] Джемса Освальда. А теперь Освальд по просьбе молодой вдовы вынужден взять на себя все хлопоты по похоронам.

Денег она просила не жалеть, но не в обычае у шотландцев швыряться деньгами, хотя бы и чужими. К тому же Освальд лучше, чем она, знает денежные дела покойного. Смит был состоятелен. В Керколди найдется мало людей с таким доходом: Смит сам говорил Освальду не так давно, что его годовой доход доходит до 300 английских фунтов.

Но жалованье — не земля и не капитал. Его в наследство не оставишь, как и разные признанные обычаем побочные доходы от должности в таможне. В завещании Смит обеспечил прежде всего 13-летнего сына от первого брака — Хью, который живет у родственников в Абердине.

Конечно, Маргарет обеспечена, нуждаться ей не придется. Но ведь у нее будет ребенок! Надо попросить старого доктора Макмура зайти к ней: старик говорил, что в апреле или мае ей пора рожать.

Этот ребенок — Адам Смит-младший, будущий великий экономист…

Адам Смит-старший сделал неплохую карьеру. Последний ребенок в семье небогатого землевладельца и арендатора под Абердином, он получил отличное для своего времени образование в университетах Абердина и Эдинбурга, а в двадцать с небольшим лет — должность личного секретаря графа Лаудауна, видного вига и сторонника сближения с Англией, одного из государственных секретарей Шотландии.

Как и его патрон, Смит быстро поднимается на волне бурных событий, которые переживала Шотландия в начале XVIII века.

В 1707 году вступила в силу уния — политическое и экономическое объединение Англии и Шотландии. В своей основе уния была прогрессивным делом, ибо она открывала простор для экономического развития Шотландии, до этого сравнительно отсталой, бедной и разоренной жестокими войнами и восстаниями прошлого века. Снимались таможенные преграды, которые сильно мешали торговле Шотландии с Англией и особенно с ее богатыми заморскими владениями, захваченными за последние сто лет.

Шотландские купцы, промышленники, состоятельные фермеры, составлявшие основу партии вигов, поддерживали унию. Ради своего кармана они готовы были даже слегка поступиться патриотическими чувствами: в новом Соединенном королевстве Шотландия неизбежно должна была играть подчиненную роль.

Напротив, значительная часть аристократии — партия шотландских тори — выступала против унии. Их знаменем стал свергнутый революцией 1688 года и изгнанный из страны король Англии и Шотландии Яков II Стюарт, а затем его сын («старый претендент») и внук («молодой претендент»). Эта партия получила прозвище якобитов, которое было в ходу чуть не до конца XVIII века. Якобиты водились и в Англии, но в Шотландии они были особенно активны, ибо пытались играть на национальной гордости и свободолюбии шотландцев. Их поддерживали вожди кланов Северной (горной) Шотландии, которым уния и экономический прогресс угрожали потерей власти над племенами диких и нищих горцев, живших еще чуть ли не родовым строем.

Сто лет спустя сэр Вальтер Скотт поведал о тех временах всему читающему миру в известных романах «Пуритане» («Old Mortality»), «Черный карлик», «Роб-Рой». Окутанные романтической дымкой, эти события выглядят у знаменитого шотландца, конечно, не такими жестокими и наполненными борьбой классов, какими они были в действительности.

После 1707 года Адам Смит-старший процветает, получает новые должности и доходы. Присоединенной Шотландией надо было управлять. И управлять не в стиле примитивно-феодальных Стюартов, а в новой манере, — поощряя предпринимательство и торговлю, городское среднее сословие и фермеров. Образованные, умные и преданные делу унии люди были нужны лондонскому правительству и его наместникам в Эдинбурге.

Когда через семь лет умерла бездетная королева Анна и аристократы и буржуа, действуя в союзе, возвели на престол ее дальнего родственника, безвестного немецкого князька Георга I, Смит приветствовал новую — ганноверскую — династию, которой суждено было царствовать, но не править.