Адам и Ева - [2]

Сначала Еве, конечно, предстояло переждать официальную часть события, в честь которого собирались гости. Но даже атмосфера спокойствия и семейного благополучия в доме Нины располагала к расслаблению и освобождению от тяжких дум. Да и само мероприятие было волшебным и умилительным – хоть и на американский манер – в дом Нины вписывалось очень органично. Бэйбишауэр устраивался на последнем месяце беременности. Собирались все подруги и дарили всякие полезные мелочи для будущего малыша; распаковка и просмотр подарков для крохи были неотъемлемой частью мероприятия.

Будучи ровесницей и одноклассницей Евы, Нина готовилась воспроизвести на свет уже второго малыша. Однако дружба девушек началась много позже выпускного класса. Настолько они были разными, что свести их мог только случай, который и подвернулся, только когда обе уже были студентками.

В школе Нина тоненькая, хрупкая, довольно невзрачная, если бы не небывалой голубизны огромные глаза, обрамленные пушистыми ресницами. Впрочем, их она использовала как секретное оружие, а по большей части как будто специально прятала свою природную красоту, в то время как все ее ровесницы, включая Еву, всячески старались подчеркнуть свои достоинства. Познать всю глубину и доброту ее бездонных глаз, как и широту души, было уделом избранных. Этой доли удостоился ее будущий муж Матвей на выпускном вечере, а тремя годами позже и Ева, ставшая впоследствии ближайшей подругой.

Вообразить такое в школьные времена было просто невозможно. Нина была для Евы пустым местом, невзрачной одноклассницей, с которой абсолютно не о чем говорить. Хотя Ева, честно сказать, и не пробовала. Антипатии она, впрочем, тоже не испытывала, вплоть до самого выпускного, когда первый красавец класса Матвей, развитый не по годам, с шикарной русой шевелюрой, вдруг отдал предпочтение этой серой мышке. Ева, как и многие, находилась под действием чар юного красавца и питала романтические надежды на выпускной, но осознав, что поезд уехал в непредсказуемом направлении, лишь фыркнула, и пошла дальше, вычеркнув из жизни этих людей, казалось, навсегда.

Но судьба свела Еву с Ниной и Матвеем, которые уже успели на тот момент стать мужем и женой, через три года. Летним погожим вечером двадцатилетняя студентка Ева в рваных потертых джинсах, клетчатой рубашке, завязанной тугим узлом под грудью, кожаных автомобильных перчатках, сжимая в руке бутылку крепкого пива, сидела на капоте своей старенькой хонды и …горько плакала. Повод горевать у нее был, и нешуточный. Накануне вечером на мотоцикле разбился ее парень Славка, с которым она встречалась два года. Именно в этот тяжелый для девушки момент, момент, когда она никого не хотела ни видеть, ни слышать, мимо проходила Нина, возвращавшаяся с сумками из магазина. Два фактора заставили Еву смягчиться и не послать куда подальше бывшую одноклассницу, обратившуюся к ней с предложением помощи. Именно в тот вечер Ева впервые утонула в бездонной искренности голубых Нининых глаз, а опустив взгляд ниже, заметила и прилично округлившийся животик, как будто нарочно прицепленный к тоненькой фигурке девушки.

Остаток вечера Ева провела на маленькой уютной кухне своей новой подруги. По крайней мере, сама Ева уже не сомневалась, что Нина надолго останется для нее близким человеком. И Нина, и пришедший чуть позже Матвей, каким-то невероятным образом нашли слова, успокоившие душу несчастной девушки. С тех самых пор дом этой семьи стал своеобразным чистилищем, где Ева всегда находила покой и ответы на мучавшие ее вопросы.

Сегодня, когда с выпускного минуло более десяти лет, это был уже, конечно, совсем другой дом – фундаментальный особняк в элитном Подмосковье. Но Нина была все та же – родная, добрая, чуткая.

Но пока от заветной цели Еву все еще отделяли злосчастные километры, в голове звенел громкий смех Стаса:

– Ева Дмитриевна! Ваша самонадеянность забавляет, – весело заметил ее жених, развалившийся в большом кожаном кресле. Снисходительно глядя на одинокую фигурку у демо-доски, он нехотя поднялся, подошел к девушке и протянул руку. Ева вложила в его ладонь указку и посторонилась.

Стас обвел взглядом аудиторию – человек семь, задержавшихся по окончании рабочего дня и, убедившись, что взгляды их достаточно восторженны, продолжил дело, начатое его невестой.

От неприятных воспоминаний кружилась голова. Ева нащупала пачку сигарет, через секунду едва слышно выругалась и смяла в руке пустую упаковку. Сигареты, как всегда, закончились в самый неподходящий момент.

Справа мигала вывеска небольшого круглосуточного супермаркета у заправочной станции. Сомнений не было – до разговора с Ниной ее могут успокоить только несколько глубоких затяжек, и Ева, притормозив, крутанула руль вправо.

Резко затормозив у самого входа в магазин, Ева спешно покинула автомобиль. Автоматические двери супермаркета приветливо распахнулись перед разъяренной фурией, какой девушка могла показаться в тот момент со стороны. Ева едва сделала уверенный шаг вперед, как вдруг ее высоченная шпилька погрузилась в отверстие между прутьями напольной решетки при входе. Потеряв равновесие, девушка попыталась удержаться ладонями за прозрачные двери, правая нога подвернулась, но осталась в туфле. Послышался характерный хруст. Уже сидя на полу, Ева разулась и на корточках бросилась спасать застрявший туфель. Высвободив каблук из решетки, девушка отчаянно застонала: он безнадежно покачивался на подошве. Всего две недели назад Ева отдала за эти туфли треть зарплаты.