Ада Даллас - [96]

Шрифт
Интервал

Затем слово попросил другой член собрания от Нового Орлеана из группы реформистов. Он явно не знал всего, что происходит, но догадывался о каких-то грязных намерениях «Старых кадровиков».

— Вношу предложение передать проект поправки в комиссию для дальнейшего изучения, — заявил он.

Ничего более дельного сей деятель предложить не мог, а то, что он предложил, особого значения не имело. Джонни Даро раскинул руки и несколько раз кивнул в знак великодушного согласия; ямочки на его щеках стали еще глубже. Спикер поспешил принять поправку на рассмотрение комиссии.

Но это было только начало. Джонни тут же внес кучу других законопроектов. Один из них передавал Аде и «Старым кадровикам» контроль над ирригационной комиссией. В другом предлагалось, как того давно добивались «Старые кадровики», впредь избирать муниципальные комиссии в городах с населением свыше 250 тысяч жителей (в нашем штате это был только Новый Орлеан) не в масштабе всего города, а по районам. Следующий законопроект предусматривал выборы мэра в таких городах не самим населением, а членами муниципальной комиссии. В соответствии с четвертым в тех же самых городах создавались «полицейские органы», причем членов ее назначал губернатор, а утверждал муниципальный совет. Если бы этот законопроект был принят, полиция Нового Орлеана оказалась бы в полном подчинении муниципального совета и губернатора, а не мэра, как прежде.

Когда чтение законопроектов подошло к концу, члены собрания буквально онемели от изумления.

— Даже Хьюи не… — пробормотал кто-то за столом представителей прессы.

Да, даже Хьюи Лонг не мог подчинить себе Новый Орлеан. Эти законопроекты, получи они одобрение, давали Аде больше власти, чем любому другому губернатору в истории штата. Но предстояло еще добиться их одобрения.

* * *

Газеты Нового Орлеана выходили с крупными, исполненными негодования заголовками, консерваторы проводили массовые митинги протеста, в некоторых церквах в богатых районах города верующие возносили молитвы к престолу всевышнего, призывая его не допустить принятия новых законов. Телефонные провода в Вашингтон гудели от перегрузки. Однако столица была бессильна что-либо сделать, пока вопрос не рассмотрит верховный суд. Между тем девяносто пять процентов членов конгресса от провинциальных избирательных округов были послушным орудием в руках Ады и Сильвестра, а «Старые кадровики», представлявшие в конгрессе Новый Орлеан, имели почти двойной перевес над оппозицией.

В день голосования на большом световом табло, установленном в собрании, непрерывно загорались зеленые огоньки, означавшие «за». На следующий же день Ада подписала новые законы, однако войти в силу они пока не могли.

— Мы используем все юридические средства, чтобы не допустить подобного беззакония, — заявил мэр Нового Орлеана.

Он обратился в суд с иском, в котором оспаривалось право принятых законов на существование. Началось бесконечное блуждание документа по бесчисленным судебным инстанциям, которые то запрещали введение законов, то признавали их вообще неконституционными.

Сильвестр, конечно, выждал бы окончания дела, прежде чем предпринимать дальнейшие шаги. Уж он-то знал, что не может проиграть.

Но Сильвестра не было, Ада же — я знал — ждать не станет. Знал так же твердо, как и то, что земля вертится.

Роберт Янси

Спустя месяц после сессии и через два месяца после того, как заболел Сильвестр, Ада вызвала меня для разговора о Новом Орлеане. Мы, правда, виделись накануне вечером, но дел не касались.

Сидя за письменным столом и рассеянно играя ножом для разрезания бумаги, Ада смотрела куда-то на стену, позади меня. Наконец она отбросила нож и посмотрела на меня.

— Не вижу смысла дожидаться конца этой судебной волокиты, — сказала она.

— Но ты же знаешь, как бы поступил он.

— Знаю. Но его нет.

— Верно, его нет.

Ада снова уставилась в пространство, словно что-то разглядывала там.

— Ты помнишь Хьюи и Уолмсли?

— Помню.

Будучи губернатором, Хьюи Лонг (а возможно, О. К. Аллен — забыл, кто из них, да это не так уж было важно) приказал национальной гвардии вступить в Новый Орлеан. По приказу тогдашнего мэра города Уолмсли население воздвигло баррикады и взялось за оружие.

Ада посмотрела мне пристально в глаза.

— Что ты скажешь, если я предложу тебе принять командование частями национальной гвардии, когда они войдут в город, чтобы навести порядок?

— Пожалуйста. Но я должен получить от тебя официальное распоряжение.

— Ты его получишь.

Стив Джексон

Как-то в утренних газетах появились кричащие заголовки об ультиматуме, предъявленном Адой ее противникам в Новом Орлеане. Она предложила всему прежнему составу дирекции порта и ирригационной комиссии в течение пятнадцати дней передать свои полномочия новым членам.

(Казалось, это не имело никакого отношения к вопросу о введении новой, порайонной системы выборов муниципального совета, однако не приходилось сомневаться, что, как только требование Ады окажется выполненным, она и «Старые кадровики» немедленно потребуют выборов и нового муниципального совета.)

Не случайно Ада пригрозила прибегнуть к помощи солдат, если ее предложения не будут приняты.


Рекомендуем почитать
Отчаянный марафон

Помните ли вы свой предыдущий год? Как сильно он изменил ваш мир? И могут ли 365 дней разрушить все ваши планы на жизнь? В сборнике «Отчаянный марафон» главный герой Максим Маркин переживает год, который кардинально изменит его взгляды на жизнь, любовь, смерть и дружбу. Восемь самобытных рассказов, связанных между собой не только течением времени, но и неподдельными эмоциями. Каждая история привлекает своей откровенностью, показывая иной взгляд на жизненные ситуации.


Шоколадка на всю жизнь

Семья — это целый мир, о котором можно слагать мифы, легенды и предания. И вот в одной семье стали появляться на свет невиданные дети. Один за одним. И все — мальчики. Автор на протяжении 15 лет вел дневник наблюдений за этой ячейкой общества. Результатом стал самодлящийся эпос, в котором быль органично переплетается с выдумкой.


Воспоминания ангела-хранителя

Действие романа классика нидерландской литературы В. Ф. Херманса (1921–1995) происходит в мае 1940 г., в первые дни после нападения гитлеровской Германии на Нидерланды. Главный герой – прокурор, его мать – знаменитая оперная певица, брат – художник. С нападением Германии их прежней богемной жизни приходит конец. На совести героя преступление: нечаянное убийство еврейской девочки, бежавшей из Германии и вынужденной скрываться. Благодаря детективной подоплеке книга отличается напряженностью действия, сочетающейся с философскими раздумьями автора.


Будь ты проклят

Жизнь Полины была похожа на сказку: обожаемая работа, родители, любимый мужчина. Но однажды всё рухнуло… Доведенная до отчаяния Полина знакомится на крыше многоэтажки со странным парнем Петей. Он работает в супермаркете, а в свободное время ходит по крышам, уговаривая девушек не совершать страшный поступок. Петя говорит, что земная жизнь временна, и жить нужно так, словно тебе дали роль в театре. Полина восхищается его хладнокровием, но она даже не представляет, кем на самом деле является Петя.


Неконтролируемая мысль

«Неконтролируемая мысль» — это сборник стихотворений и поэм о бытие, жизни и окружающем мире, содержащий в себе 51 поэтическое произведение. В каждом стихотворении заложена частица автора, которая очень точно передает состояние его души в момент написания конкретного стихотворения. Стихотворение — зеркало души, поэтому каждая его строка даёт читателю возможность понять душевное состояние поэта.


День народного единства

О чем этот роман? Казалось бы, это двенадцать не связанных друг с другом рассказов. Или что-то их все же объединяет? Что нас всех объединяет? Нас, русских. Водка? Кровь? Любовь! Вот, что нас всех объединяет. Несмотря на все ужасы, которые происходили в прошлом и, несомненно, произойдут в будущем. И сквозь века и сквозь столетия, одна женщина, певица поет нам эту песню. Я чувствую любовь! Поет она. И значит, любовь есть. Ты чувствуешь любовь, читатель?