Ад Лабрисфорта - [2]

Дальше шло еще несколько фраз, описывающих небогатую историю Лабрисфортской скалы, но они не так уж существенны.

Справочник был более чем двадцатилетней давности. "Наверное, сейчас остров местом отдыха для морских птиц уже не служит, - мелькнуло в голове Патриции. - По крайней мере, на месте этих птиц я ни за что не стала бы там отдыхать".

В ту же папку "Описания" Патриция поместила план тюрьмы, который сама начертила со слов Флэша. Что еще остается? Безымянный текст сомнительного содержания.

"Тюрьма Лабрисфорт - место, куда отправляют тех, кто должен исчезнуть. Место, где не живут долго. Откуда не возвращаются. О ней лучше не знать - если вам дорого собственное спокойствие. Потому что там не существует прав, закона, человеческих отношений. Там нет ничего, к чему мы привыкли в своей повседневной реальности. "Повседневная реальность" там исчезает, а взамен нее появляется другая. И приближаться к этой другой реальности нежелательно. Все по той же причине: любой нормальный человек дорожит собственным спокойствием".

Пожалуй, это стоило бы окрестить "Бредни Патриции Райс". Или просто удалить из компьютера.

Но она не сделала ни того, ни другого. Оставив файл безымянным, присоединила его к остальным и закрыла папку.

На часах сравнялось три пополудни. На три назначена встреча с миссис Бродхен.

Не успела Патриция подумать об этом, как в дверь постучали и, не дожидаясь приглашения войти, на пороге появилась Амалия Бродхен собственной персоной.

- Здравствуйте, Патриция, дорогая! Мне так нужно с вами поговорить...

Амалия Бродхен была постоянной клиенткой, они давно обращались друг к другу по именам, без лишних формальностей. "Доктор Райс" Патрицию называли или подростки, или новые пациенты на первых консультациях.

На тридцатой минуте беседы она поймала себя на том, что уже в третий раз смотрит на часы через абсолютно равные, десятиминутные промежутки времени. Но дальше Патриция сбилась. В четвертый раз вместо 15:40 в уголке экрана светилось 15:37.

Амалия, разумеется, косых взглядов консультирующего ее психолога в сторону компьютера не замечала.

- Наши с ним отношения никогда не наладятся, Патриция, - кудахтала она. - Ох, вы представить себе не можете! Позавчера он опять напомнил мне, что я... ну, вы понимаете... прибавила в весе. Нет, он, конечно, не заявил этого прямо мне в глаза, но так явно намекнул... Он сказал, что моя "Тойота" скоро развалится, и мне придется покупать новую машину! Я, естественно, не могла стерпеть такого издевательства. Вы ведь согласны, что такое нельзя терпеть? Знаете, Патриция, чем дальше, тем больше я убеждаюсь, что мой муж - настоящий негодяй...

"А мой бывший муж, - подумала Патриция, - говорил мне, что я выгляжу так, будто меня искупали в отбеливателе. И ничего, пережила".

До конца часовой встречи оставалось еще пятнадцать минут.

"Ты лицемерка. Ты не только не сочувствуешь всем этим миссис бродхен, ты их терпеть не можешь. Но в конце сеанса обязательно скажешь этой тетке что-нибудь такое, от чего ей немного полегчает. После очередных десяти консультаций она перечислит на твой счет деньги, и все останутся довольны.

А еще ты истеричка".

Ровно в четыре Патриция сердечно распрощалась со своей пациенткой.

Несколько минут она неподвижно сидела в кресле, закрыв глаза. Миссис и мистеры бродхен жутко утомительны. Но, господи, если бы у нее был выбор, она предпочла бы, как раньше, возиться с ними, и никогда не слышать ничего ни о каких тюрьмах. Потому что теперь ей страшно. На самом деле страшно.

В ее практике были случаи, которые оказали на нее почти такое же угнетающее влияние, как история Флэша. Почти - но не совсем.

Был мальчик по имени Фред Паоло, которого его мать Сара приводила на консультации в надежде, что он станет прежним - веселым, жизнерадостным, общительным ребенком. Сара рассказала, что во время своего отпуска поехала вместе с сыном на старую ферму своей тетушки. Решила, что и мальчику, и ей самой будет полезно отвлечься от городской жизни, выбраться на природу и подышать свежим воздухом.

В первый же вечер они вышли прогуляться по окрестностям и забрались на невысокую гору, в которой были старые штольни. Когда-то, больше века назад, там добывали известняк. После того как производство закрылось, штольни стояли заброшенными, и служили сомнительной ценности достопримечательностью для туристов и пристанищем для любителей выпить подальше от цивилизации.

Сара и глазом моргнуть не успела, как ее сын скрылся в одной из рукотворных "пещер". Она тут же поспешила за ним - но мальчика не было. Решив, что по ошибке вошла не в ту штольню, Сара побежала в другую, в третью - все было напрасно. Фреда она не нашла нигде.

Женщина ужасно перепугалась, долго звала сына, наконец, принялась звонить родным, в полицию и везде, где можно. Фреда искали всю ночь, но никаких результатов эти поиски не принесли.

Несколько раз Сара сама порывалась идти в штольни - но ей не позволяли, потому что в таком состоянии она ничем не могла помочь, только сама заблудилась бы в каменных коридорах и переходах. Остаток ночи она проплакала возле зияющих непроглядной чернотой входов внутрь горы.