Ад. История идеи и ее земные воплощения - [10]
Раннехристианские ландшафты ада
(ок. 100–500)
Представление о том, что души усопших обитают под землей или в далеком царстве (Аид), где некоторые грешники претерпевают вечные муки (в Тартаре), первые христианские авторы переняли у греков и римлян. Однако столь же сильное воздействие на идеи христиан о посмертном наказании оказали священные тексты Ближнего Востока. В противовес греческим и римским текстам в древнееврейских священных книгах не было героев, спускавшихся в преисподнюю; у иудеев не было своего Одиссея или Энея. Иудаизм в отличие от других древних религий запрещал общение с усопшими путем некромантии, подчеркивал прижизненную связь верующих с Богом и не спекулировал на дальнейшей судьбе их душ. Тем не менее первые христиане унаследовали от иудеев два обозначения загробного мира – Шеол и Геенна, которые определили их концепцию Ада.
Слово «Шеол» («преисподняя») неоднократно возникает в древнееврейских текстах. Шеол, как и Аид у греков, был мрачным местом, где души усопших пребывали в молчании и забвении. Иудейские пророки описывали его как своего рода тюрьму с воротами и решетками. Шеол был отведен для грешников и безбожников, но не предназначался для мучений. Чтобы выразить идею карающего загробного мира, первохристиане по-новому использовали еврейское слово «Геенна». Оно произошло от еврейского ge-hinnom («долина Хинном») – названия местности к югу от Иерусалима, где древние ханаанеи когда-то приносили детей в жертву богу Молоху, бросая их в огонь. За такое идолопоклонство Бог послал вавилонян наказать их и изгнать в Вавилонский плен на сорок лет (598–558 до н. э.). По возвращении иудеи стали считать долину Хинном проклятым местом, где наказывают безбожников: «И будут выходить и увидят трупы людей, отступивших от Меня: ибо червь их не умрет, и огонь их не угаснет; и будут они мерзостью для всякой плоти» (Ис. 66:24). Первохристиане употребляли слово «Геенна» как эквивалент Тартара – последнего пристанища грешников, принужденных мучиться после смерти. В Евангелии от Марка Иисус прямо предостерегает апостолов: «И если глаз твой соблазняет тебя, вырви его: лучше тебе с одним глазом войти в Царствие Божие, нежели с двумя глазами быть ввержену в геенну огненную, где червь не умирает и огонь не угасает» (Мк. 9:43–49). Соединив языческие представления о мире загробных кар с образом огня и червя из древнееврейских текстов, раннехристианские авторы придумали массу посмертных наказаний, которые на протяжении Средних веков вдохновляли теологов, художников и поэтов по всей Европе и за ее пределами.
Огонь и червь[10]
Мучения огнем были постоянным сюжетом в раннехристианских описаниях Ада. В конце I в. автор «Откровения [Иоанна Богослова]» писал, что армии Гога и Магога объединятся против святых и их поглотит огонь с неба, «а диавол, прельщавший их, ввержен в озеро огненное и серное, где зверь и лжепророк, и будут мучиться день и ночь во веки веков» (Отк. 20:10). Но ни одно описание ландшафта и мучений в Аду не пользовалось такой популярностью, как «Апокалипсис Павла» («Откровение Павла»). Это анонимное сочинение III в. якобы описывало видение Рая и Ада, пришедшее апостолу Павлу, который в I в. передавал послание Христа грекам и римлянам. Будто бы обнаруженный вместе с обувью апостола в мраморном ларце, который был спрятан в фундаменте его дома в Тарсе, список «Апокалипсиса Павла» открыл для христианских читателей кошмарный ландшафт из бурлящих огненных рек, где «ангелы Тартара» карали мужчин и женщин и муки им назначались с учетом грехов. Отдельно страдали люди церкви (диаконы, епископы и прочие), которые плохо выполняли свой долг. Хотя в видении Павла основной формой наказания была пытка огнем, многих грешников заживо глодали черви и избивали жестокие ангелы, их бросали в глубокие ямы и мучили ледяным холодом. Этот апокрифический текст не вошел в христианский канон, что не помешало ему распространиться далеко за пределы средневековой Европы.
После того как сказаны были эти слова, вынес меня ангел за пределы града, Ахеронтова озера и земли благодатной, и поставил над рекой Океаном, держащим на себе твердь небесную, и сказал он мне: «Знаешь, куда я направляюсь?» И сказал я: «Нет, господин мой». И сказал он мне: «Следуй за мной, и я покажу тебе, где души нечестивцев и грешников». И отнес он меня туда, где заходит Солнце, и где начало неба было утверждено в водах реки Океана. И увидел я то, что по другую сторону реки, и не было там света, но мрак, печаль и стон.
И увидел я реку, всю в водоворотах, и многое множество мужчин и женщин, ввергнутых в нее одни до колен, другие до пупа, многие же по самое темя. И вопросил я: «Кто сии?» И сказал он мне: «Это люди, которые, в разврате и прелюбодеяниях прожив свою жизнь, умерли без покаяния». И увидел я на юго-запад от этой реки еще одну реку – там, где впадала в нее огненная река. И была в ней толпа из многих душ. И вопросил я ангела: «Кто сии, господин мой?»
Настоящий сборник, является первым сравнительно крупным собранием абхазских сказок на русском языке. В книге представлена небольшая их часть, а именно — наиболее популярные в народе; они подобраны так, чтобы предоставить читателю лучшие образцы каждого жанра.
В эту книгу вошли сказки, записанные на территории Кабардино-Балкарии, рассказанные на кабардинском языке. В устном народном творчестве кабардинцев, не имевших своей письменности до Октябрьской революции, запечатлелись и важнейшие исторические события жизни народа, и его национальные обычаи, и его представления об идеальном герое- богатыре. Сказки учат, каким должен быть человек: добрым, отзывчивым, трудолюбивым, скромным. Для начальной школы.
«Шорские сказки, легенды» — это плод длительной работы кандидата филологических наук, профессора Новокузнецкого педагогического института А. И. Чудоякова. Сборник представляет интерес для учащихся национальных школ, студентов, изучающих историю, культуру шорского народа, а так же для широкого круга читателей.
В настоящем издании представлен сакральный миф о трикстере североамериканских индейцев, сопровождаемый обширным культурологическим анализом известного американского антрополога Пола Радина, исследованием Карла Кереньи, посвященным сравнению образа трикстера в архаической и античной мифологии, и психоаналитическим портретом мифологемы трикстера, написанным Карлом Густавом Юнгом, специально для первого издания данной книги.
М68 Древняя Греция / А. И. Немировский.- М.: Литература, Мир книги, 2004.- 496 с. Художник И. Е. Сайко Мифы и легенды народов мира – величайшее культурное наследие человечества, интерес к которому не угасает на протяжении многих столетий. И не только потому, что они сами по себе – шедевры человеческого гения, собранные и обобщенные многими поколениями великих поэтов, писателей, мыслителей. Знание этих легенд и мифов дает ключ к пониманию поэзии Гёте и Пушкина, драматургии Шекспира и Шиллера, живописи Рубенса и Тициана, Брюллова и Боттичелли.