Ad infinitum - [2]
— Мэтьюрин? — теперь уже настала очередь бодрого старика Пуллингса щуриться. Потом он кивнул, живо спустился вниз по приставной лестнице — казалось, для него это не сложнее, чем по обычной — и оказался рядом со Стивеном вплотную.
— Том Пуллингс, рад представиться, доктор, — сказал он, крепко пожав ладонь Стивена.
— Откуда вы знаете, что я доктор? — Стивен нахмурился: ничего подобного он не говорил.
— Да у вас на лбу написано! — искренне расхохотался старожил. — Не скажите вы, что из Дублина, я бы решил, что вы дон! Этнограф, наверное?
— Да, именно, — согласился Стивен, отнимая руку. — Полагаю, мои коллеги сюда часто приезжают?
— Раз в год обязательно, — сообщил Пуллингс с довольным видом. — Места известные. Все-таки родина адмирала Обри.
Стивен кашлянул.
— Прошу прощения, мистер Пуллингс… вы ведь все-таки знаток… я не первый раз слышу об этом во всех отношениях, несомненно, выдающемся адмирале, однако мне не удалось разыскать в официальных документах Флота Ее Величества ни малейшего упоминания о нем. Прошу прощения, если обидел вас этим. Конечно, я не совсем историк, и уж подавно никогда не занимался историей военного флота девятнадцатого века.
— Да, о нем немногие знают, — Пуллингс ничуть не смутился очевидному противоречию, будто и не говорил только что совершенно обратное. — Правда, я думал, что вы… Ну да ладно, — он как будто оборвал себя. — Тут особенно рассказывать и нечего. Жил такой адмирал когда-то, очень успешный в бою, но не очень успешный во всем остальном. Больше бывал в море, чем на берегу, но когда бывал на берегу, то здесь. В окрестностях его очень любили в свое время, и я вам скажу, почему: он притягивал сюда удачу. И отпугивал сборщиков налогов. Смею вам сказать, сэр, налогов тут никто не платит вот уже двести лет: ни один человек! Вот что, сэр, — Пуллингс как будто поколебался. — Сейчас мне некогда, мы тут с ребятами заняты: пастору нашему пообещал помочь. Но если вы не возражаете, можете зайти ко мне домой вечером: я вам расскажу и о растянутом времени, и о ночном тумане, и о Сухом Удильщике… Словом, сэр, обо всем, что вы захотите услышать. Больше вам, пожалуй, никто этого не расскажет, даже из тех, кто знает: мы не говорим об этом людям из большого мира, не поймут.
— Чем же я заслужил такую честь, мистер Пуллингс?
— Пожалуй, тогда и объясню, — пожилой джентльмен явно начал нервничать. — Прошу простить, мне и впрямь пора… Жду вас вечером, в половине восьмого вас устроит?
— Более чем, — Стивен чуть склонил голову. — С нетерпением жду этого разговора… Мистер Пуллингс, а как вышло, что все считают, будто вам двести восемьдесят лет?
— Потому что мне и в самом деле двести восемьдесят лет, — Пуллингс ответил дружелюбно, несмотря на очевидную спешку. — Я служил вместе с адмиралом Обри, когда он еще был коммандером, и даже помогал прятать его от долговой тюрьмы! — он заразительно рассмеялся, показывая белые зубы, неотличимые от настоящих. — Он помог мне подняться от мичмана до капитана… превосходный моряк и настоящий джентльмен, смею вас заверить. Должно быть, потому и задержался здесь, что никогда не платил налогов: нашу жизнь мы этим кровопийцам отдаем, помяните мое слово, ха-ха.
Мэтьюрин вежливо улыбнулся: в чудеса он не верил. Впрочем, что-то было странное в этом человеке: ведь он не пытался и в самом деле представиться стариком, не мямлил, не говорил пространно и двусмысленно, он вел себя совершенно естественно — казалось, его нимало не заботило, что подумает о нем Стивен или кто бы то ни было. Возможно, так проявлялось его чувство юмора.
Тут вдруг двухсотвосьмидесятилетний полез в карман джинсовой куртки и вытащил оттуда карманные часы на цепочке — сущий анахронизм. Щелкнул крышечкой так естественно, как будто это был самый привычный жест — Стивен прикинул, что он сам непременно уронил бы часы.
— Однако, четверть пополудни. Прошу прощения, сэр, нужно спешить! — он отсалютовал и вернулся к своей крыше.
Стивен не стал возвращаться к гостеприимной Софи Мастерс — единственному существу на всей Земле, которому он мог сказать «моя дорогая». Он расположился под кустом барбариса и какое-то время наблюдал свободный полет чаек над морем — более редких птиц здесь, к сожалению, не водилось — а потом его заинтересовал паук, устроивший свою сложную паутину между веточек. Там доктор с аппетитом пообедал бутербродами и кофе, а после задремал, пристроив под головой рюкзак — делать было решительно нечего, со всеми жителями этой деревушки, он, кажется, уже поговорил, а идти на другой конец острова не успевал.
…туман, серый туман, синий туман, о глаза мои, глаза века… я был духом этих холмов, я видел его печаль — человек-медведь, человек на холме, человек с удочкой, удящий на сухой земле, в беззвездном небе… я был духом этих холмов, духом растянутого времени, духом того, что не случается и случиться не могло…
Я отдал свои глаза. Двести лет прошло, и я отдал свои глаза, ради того, чего не было и чего не будет, ради встречи, которая запрет мои горные ключи, мои травы и могилы мои…
Я отдал свои глаза, которые смотрели в туман, и теперь я не вижу уже горюющего человека; но я не вижу и того, кто идет, кто должен прийти… скоро, о, уже скоро! Его шаги слышны сквозь туман, время изгибается петлей, и если им суждено встретиться — то только в это полнолуние, когда мои глаза…
Отстреливать инопланетян пачками? Сотни раз было! А вот добиться, чтобы двадцать с лишним враждебных рас смогли ужиться вместе на космической станции, не поубивав друг друга, — это что-то новенькое. Угрозы оружием не помогут, финансы изволь добыть сам, на твоей стороне — только навыки профессионального гейм-тестера, дипломатический талант… и кот, который вовремя отключит виртуальный шлем!
Ты всего лишь тестировщик компьютерных игр на аутсорсе, а тебя зовут в капитаны взаправдашней межвидовой инопланетной космической станции! С другой стороны, обстановка на борту «Узла» такая, что даже искин, обученный кризисному управлению, сбежал нафиг с этой консервной банки! А небольшая кучка профессионалов-энтузиастов из числа экипажа ничего не может поделать с разрастающимся хаосом. Ну так что, все равно берешься? Ах да, можешь взять с собой кота.
Хочешь почти по-настоящему порулить космической станцией, заселенной несколькими десятками инопланетных рас? С эффектом самого полного погружения, да еще и в режиме, когда основные персонажи в ключевые моменты сюжета отыгрываются не программой, а реальными людьми? Боже, да разработчики даже твоего любимого кота запихнули в виртуальную реальность — только играй! Правда, к почти настоящей станции прилагаются неиллюзорные проблемы, чреватые бессонницей, гастритом и переоценкой ценностей… Но это же тебя не остановит, верно?
Штурман Белобрысов совсем потерял надежду найти новый найм, но один капитан все-таки согласился принять его на борт… в полностью женский экипаж — и весьма непростой при том! Куда, скажите на милость, можно улететь в компании двух бывших пираток, подруги детства, которой, похоже, есть что скрывать, закомлексованной девчонки-оборотня, крайне подозрительного домового и черного кота по кличке Абордаж?
Фэндом: Fullmetal Alchemist.Альтернативная реальность: после масштабной катастрофы Аместрис оказалась отброшенной на века назад. Теперь она, как и окружающие страны, находится на уровне средневековья. Алхимия запрещена, власть над умами людей получила церковь. Однако отважный рыцарь из древнего рода, Рой Мустанг, разыскав древние рукописи, решил уничтожить Крысиного Короля…Предупреждение: стилизация под средние века относительная.
Чтобы вернуть утраченное, чтобы добиться своего, чтобы узнать правду, им нужен сущий пустяк — дойти до кабины поезда.Тема: Карты таро — «Колесница».Иллюстрации: Akame.
Джан Хун продолжает свое возвышение в Новом мире. Он узнает новые подробности об основателе Секты Забытой Пустоты и пожимает горькие плоды своих действий.
Что такое «Городские сказки»? Это диагноз. Бродить по городу в кромешную темень в полной уверенности, что никто не убьет и не съест, зато во-он в том переулке явно притаилось чудо и надо непременно его найти. Или ехать в пятницу тринадцатого на последней электричке и надеяться, что сейчас заснешь — и уедешь в другой мир, а не просто в депо. Или выпадать в эту самую параллельную реальность каждый раз, когда действительно сильно заблудишься (здесь не было такого квартала, точно не было! Да и воздух как-то иначе пахнет!) — и обещать себе и мирозданию, вконец испугавшись: выйду отсюда — непременно напишу об этом сказку (и находить выход, едва закончив фразу). Постоянно ощущать, что обитаешь не в реальном мире, а на полмиллиметра ниже или выше, и этого вполне достаточно, чтобы могло случиться что угодно, хотя обычно ничего и не происходит.
Главный персонаж — один из немногих уцелевших зрячих, вынужденных бороться за выживание в мире, где по не известным ему причинам доминируют слепые, которых он называет кротами. Его существование представляет собой почти непрерывное бегство. За свою короткую жизнь он успел потерять старшего спутника, научившего его всему, что необходимо для выживания, ставшего его духовным отцом и заронившего в его наивную душу семя мечты о земном рае для зрячих. С тех пор его цель — покинуть заселенный слепыми материк и попасть на остров, где, согласно легендам, можно, наконец, вернуться к «нормальному» существованию.
Между песчаными равнинами Каресии и ледяными пустошами народа раненое раскинулось королевство людей ро. Земли там плодородны, а люди живут в достатке под покровительством Одного Бога, который доволен своей паствой. Но когда люди ро совсем расслабились, упокоенные безмятежностью сытой жизни, войска южных земель не стали зря терять время. Теперь землями ро управляют Семь Сестер, подчиняя правителей волшебством наслаждения и крови. Вскоре они возведут на трон нового бога. Долгая Война в самом разгаре, но на поле боя еще не явился Красный Принц. Все умершие восстанут, а ныне живые падут.
Никогда неизвестно, кто попадёт тебе в руки, вернее, кому попадёшь в руки ты, куда это тебя приведёт, и в кого превратит. Неизвестно, что предстоит сделать для того, чтобы мир не погиб. Неизвестно, как сохранить близких, которых у тебя никогда не было.
Давным давно поэты были Пророками с сильной магией. Из-за катаклизмов после войны чары в Эйваре пропали, и теперь песня — лишь слова и музыка, не более. Но, когда темная сила угрожает земле, поэты, что думали лишь прославиться своими песнями, получают задание важнее: вернуть миру утраченные чары. И путь в Другой мир, где остались чары, подвергнет опасности их жизни и проверит глубинные желания их сердец.