Ад — это вечность - [8]

Весь его дух художника был вложен в умно разбросанные озера, подобные сверкающим драгоценным камням, в милые арабески извивающихся рек, создающих на лике планеты причудливую картину. Он посвятил себя выбору красок: серый гравий, розовый, белый и черный песок, добрые коричневые и красноватые почвы, испещренные блестящей слюдой и кремнием… И когда солнце, наконец, скрылось после первого дня работы, его Эдем был раем из камней, земли и металла, подготовленным для жизни.

Когда небо потемнело, бледная луна, как лик смерти, поднялась на небосвод. И пока Финчли встревоженно глядел на нее, вторая луна с кроваво-красным диском явила ужасный лик свой над восточным горизонтом и призрачно поплыла по небесам. Финчли отвел от них глаза и уставился на мерцающие звезды.

От их созерцания он получил громадное удовольствие.

— Я точно знаю, сколько их, — благодушно подумал он. — Нужно умножить сто на тысячу и на миллион, чтобы получить ответ… И все это по моему приказу!

Он лег на теплую мягкую почву и заложил руки под голову, глядя вверх.

— И я точно знаю, что все они там — опора для жизни людей, бессчетных миллиардов жизней, какие я задумаю и создам единственно для того, чтобы служили и поклонялись Господу Финчли… Вот цель для вас!

И он знал, куда направляется каждая из этих голубых, красных и индиговых точек, потому что на всем протяжении громадного пространства они неслись по круговым орбитам, и центром их была точка в небе, которую он только что покинул. В один прекрасный день он вернется туда и создаст свой небесный дворец. Там он будет восседать целую вечность, наблюдая за вращением своей вселенной.

Затем в зените мелькнуло странное красное пятнышко. Финчли сперва поглядел на него рассеянно, затем со сдержанным вниманием, когда показалось, что оно растет. Оно медленно расплывалось, как чернильная клякса, и через несколько секунд поменяло цвет на оранжевый, а затем на чисто белый. И впервые Финчли с беспокойством ощутил тепло.

Прошел час, затем два и три. Красно-белый кулак распространялся по небу, пока не стал раскаленным туманным облаком. Тонкий, разреженный край медленно приблизился к звезде, затем коснулся ее. Внезапно блеснул слепящий взрыв и Финчли окутал опаляющий свет, озаривший все вокруг жуткой вспышкой горящего магния. Нахлынула жара, мелкие капельки пота выступили на его коже.

К полуночи необъяснимый ад заполнил половину неба и мерцающие звезды вспыхивали одна за другой в беззвучных взрывах. И был слепяще-белый свет, и была удушающая жара. Финчли вскочил на ноги и побежал, тщетно ища тень или воду. И только тогда он понял, что его вселенная впадает в безумие.

— Нет! — отчаянно завопил он. — Нет!

Жара ударила его, точно дубиной. Он упал и покатился по ранящим камням, и остановился, ударившись лицом. Даже заслонив зажмуренные глаза ладонями, он видел бушующий свет и чувствовал жар.

— Почему все пошло не так? — простонал Финчли. — Здесь было достаточно места для всего! Почему же все…

Словно в горячечном бреду, он почувствовал, как затряслись скалы, когда его Эдем начал раскалываться на куски.

— Стой! — закричал он. — Стой! Остановись! — Он тщетно бил себя кулаками по голове и, наконец, прошептал: — Ладно… если я совершил еще одну ошибку, тогда… Ладно… — Он слабо махнул рукой.

И опять небеса стали черными и пустыми, только две паршивые луны висели над головой, продолжая свое долгое путешествие к западу. А на востоке появилась слабая заря.

— Значит, — пробормотал Финчли, — нужно знать математику и физику, чтобы создать космос. Ладно, я могу изучить это потом. Я художник и никогда не претендовал на знание всего такого. Но… я художник, и осталась еще моя добрая зеленая Земля для людей… Завтра… Посмотрим… Завтра…

На этом он заснул.

Солнце было уже высоко, когда он проснулся, и злобный, сверкающий глаз светила наполнил его беспокойством. Взглянув на ландшафт, который он создал вчера, он ощутил еще большее беспокойство, потому что во всем было какое-то неуловимое искажение. Дно долины выглядело нечистым, словно было выстлано чешуйками проказы. Скалы образовывали странные, внушающие страх очертания. Даже озера содержали намек на ужас, таившийся под их гладкой, нетронутой поверхностью.

Нет, он ничего не замечал, когда внимательно рассматривал плоды своего творчества, все проявлялось, только когда он отводил взгляд в сторону. Если глядеть прямо, все казалось в полном порядке. Пропорции были верные, линии великолепные, краски восхитительные. Однако… Он пожал плечами и решил, что нужно немного попрактиковаться в эскизах. Без сомнения, в его работе была какая-то неуловимая ошибка.

Он подошел к крошечному ручейку и зачерпнул с берега сырой красной глины. Он сделал из нее гладкий шар, затем вытянул его. После этого слегка подсушил на солнце, нашел тяжелый каменный блок в качестве пьедестала и начал работать. Руки его по-прежнему были опытны и уверены. Сильными пальцами он вылепил большого пушистого кролика. Тело, лапки, голова, прелестная мордочка… Кролик пригнулся на камне, казалось, готовый спрыгнуть с пьедестала. Финчли нежно улыбнулся своей работе, уверенность его наконец-то восстановилась. Он еще раз хлопнул фигурку по голове и сказал: