Аччелерандо - [96]

К тому моменту, когда Эмбер находит перепуганный рюкзак, вора и след простыл. Ей понадобилась почти минута утешений, чтобы рюкзак перестал вопить и втянул шипы достаточно, чтобы его можно было снова надеть. К этому времени поблизости нарисуется робот-полицейский.

– Идентифицируйте себя, – скрежещет он на синтетическом английском.

Эмбер в ужасе смотрит на рюкзак – в боку огромная дыра, нутро изрядно полегчало. Вот это потеря, осознаёт она в отчаянии – хлюст с голубыми волосами украл все, что у нее было важного.

– Помогите, – тихо говорит Эмбер, протягивая рюкзак полисмену, сидящему где-то и смотрящему на нее через глаза робота. – Украли…

– Какая вещь отсутствует? – спрашивает робот.

– Моя «Hello Kitty», – говорит она, хлопая ресницами, включив умение притворяться на полную, заставляя совесть подчиниться и прекрасно понимая, что, если полиция узнает истинную природу ее кошки, последствия будут печальными. – Моего котенка украли! Помогите!

– Непременно, – говорит полицейский, ободряюще кладя руку ей на плечо – руку, которая превращается в стальную повязку, когда он толкает ее в фургон и сообщает ей формально-высокопарным языком, что она арестована по подозрению в магазинной краже и будет обязана предъявить сертификаты подлинности и полностью соответствующую действительности опись всех предметов, находящихся в ее распоряжении, если хочет доказать свою невиновность.

Физическим мозгом Эмбер не сразу понимает, что ее вежливо арестовывают, но ее внешние потоки уже кричат о помощи, а следопыты мобильной коммерции определяют отделение, куда ее везут, с помощью преодолеваемых машиной электронных пандусов и услужливого менеджера лицензий на программное обеспечение. Эти же внешние потоки подбирают ей агентов, чтобы уведомить Фонд Франклина, «Международную амнистию», «Партию за свободный космос» и папину адвокатуру. Женщина-полицейский средних лет доставляет ее в пункт временного задержания для расследования дел несовершеннолетних – с вишнево-бирюзовыми обоями на стенах – и к тому моменту телефон на столе дежурного уже разрывается от вызовов приставов, продавцов фастфуда и расторопных журналов о жизни звезд, увлекающихся слежкой за делами ее отца.

– Вы можете помочь мне вернуть кошку? – упорно спрашивает она у полицейской.

– Имя? – спрашивает та. В ее глазах поблескивают строки машинного перевода. – Да, я просить вас твердо заявить о своей идентичности.

– Кошку украли, – гнет свое Эмбер.

– Кошку? – Дама-офицер озадачена и явно раздражена: иметь дело с подростками-чужестранцами, несущими тарабарщину в ответ на вопросы, – не ее амплуа. – Мы же у вас имя спрашиваем?

– Дело не в этом, – твердит Эмбер, – а в моей кошке! Украли у меня кошку, что ж тут непонятного? Помогите мне!

– Да, ясно, понятно. Ваши документы, пожалуйста.

– Документы? – Эмбер все больше беспокоится. Она не чувствует внешний мир – тут камеры погружены в ограничительные электромагнитные поля, в пределах которых царит пугающая, действующая на нервы сетевая тишина. – Я хочу свою кошку! Сейчас же!

Дама-офицер нервно пощелкивает пальцами, затем лезет в карман и достает оттуда удостоверение личности. Стучит по нему ногтем.

– Документы, – повторяет она.

– Я вас не понимаю! – кричит Эмбер и начинает плакать.

Дама-офицер странно смотрит на нее.

– Погоди. – Она встает и уходит, а через минуту возвращается с высоким мужчиной в деловом костюме и слабо светящихся очках в проволочной оправе.

– Не ломай комедию! – говорит он грубо и резко. – Как тебя зовут? Говори правду, а не то всю ночь в участке проведешь!

Эмбер рыдает в три ручья.

– У меня украли кошку, – выдыхает она.

Очевидно, ни мужчина-детектив, ни дама-офицер не знают, как с ней быть. Щедрый замес на эмоциях и неясных дипломатических перспективах их разумению нисколько не способствует.

– Подожди здесь, – говорят они и покидают камеру, оставляя Эмбер с пластиковой коалой-аниматроником и дешевой ливанской кофеваркой.

Последствия потери ИИНеко наконец-то доходят до нее, и Эмбер плачет громко и отчаянно. В любом возрасте трудно смириться с утратой и предательством, а кошка уже целый год была ее мудрым компаньоном и утешением, источником уверенности, который давал ей силы вырваться на свободу от сумасшедшей матери. Потерять свою кошку в Гонконге, где ее, вероятно, разрежут на запасные части или превратят в суп, слишком ужасно, об этом и думать не хочется. Исполненная отчаяния и безнадежной тоски, Эмбер воет на стены комнаты для допросов, а снаружи пойманные в ловушку нити ее сознания ищут резервные копии, с которыми можно синхронизироваться.

Но через час, когда она уже затихает, окунувшись в пучину безнадеги, громкий стук в дверь вдруг оповещает, что кто-то прибыл по ее душу – оказывается, давешняя офицерша с плохоньким модулем машинного перевода.

– Иди со мной. – Она тихонько вздыхает, глядя на заплаканное лицо Эмбер.

За столом дежурного ждет детектив с обернутой бечевкой коробочкой из влажного картона. Вокруг теснятся полицейские бюрократы в разных формах телеприсутствия.

– Опознай, пожалуйста, – говорит он, перерезая бечевку. Эмбер качает головой, чуя головокружение от потока нитей, устремившихся к ней для синхронизации их памяти.