Аччелерандо - [59]
– Сейчас. – Эмбер ловит одно из синих щупалец и исследует все вшитые в него лузы и кармашки. Некая конструкция из батареек, сервоприводов, маховикового противовеса и лазерного гироскопа собирается в ее руках сама собой, и Эмбер, пожав плечами, вручает результат скрытой раструбом Монике. – Вот.
– Ты пришла поговорить о своем обращении в иную веру, да?
– Именно! Не хочу я никуда обращаться. Плевать мне, что там хочет вывернуть мама, – я не мусульманка и никогда ею не буду! И судья не посмеет меня тронуть – у него на это никаких прав нет. – Пыл в ее голосе борется с неуверенностью.
Под отстойником фильтра что-то звякает.
– Лови! – Из-под раструба вылетает пластиковый мешок, ощетинившийся крепежом. – Я тут пока зачищу кое-что…
Эмбер хватает мешок, но слишком поздно понимает, что тот полон болтающихся в водной среде головастиков. Слизистые ленты, напичканные крошечными, похожими на запятые тварюшками, разлетаются по всему помещению – и рикошетят от стен дождем лягушачьего конфетти.
– Ой!
Моника наконец выбирается из-под трубы. Оглядывается и вздыхает:
– Ну вот еще чего не хватало…
Она отталкивается от того, что в общественном сознании считается полом, тянет из фильеры полосу впитывающей бумаги, сжимает в комок и закупоривает вентиляционную решетку над дренажом. Вооруженные контейнерами для сборки биоматериала Моника и Эмбер управляются с головастиками – к тому моменту, как все отловлены, фильера рычит и щелкает, вырабатывая целлюлозу из баков с водорослями в полосы чистой бумаги.
– Не знаешь, как сюда попала жаба? – спрашивает Моника, сдувая прядь со лба.
– Не-а. Но я видела одну в общем отсеке – за смену до конца последнего цикла. Она там прыгала повсюду, я ее поймала и подбросила обратно Оскару, он же в них души не чает!
– Придется с ним обсудить этот вопрос. – Моника смеряет раструб хмурым взглядом. – Я сейчас залезу обратно и водворю фильтр на место. Хочешь, подключу Боба?
– Гм-м… – Эмбер раздумывает. – Не уверена. Решай сама.
– Ладно, вот тебе Боб. – Черты Моники смягчаются на мгновение, а потом обретают исключительную решительность. – Что ж, смотрю, у тебя есть выбор. Хотя мать обложила со всех сторон, верно?
– Так и есть, – отвечает Эмбер понуро.
– Ясно. Считай, что я идиот, и расскажи обо всем подробно с самого начала.
Эмбер, держась за трубу, проползает немного и опускает голову, чтобы та оказалась поближе к Монике/Бобу, парящей в невесомости.
– Я сбежала из дома. Мать меня буквально в угол зажала – у нее были родительские права, а у отца нет. Поэтому папа помог мне продать себя в рабство компании. Компанией владеет трастовый фонд, а я стану его владельцем, когда достигну совершеннолетия. Так как сейчас я движимое имущество компании, она указывает мне, что юридически следует делать. Однако одновременно была основана и холдинговая компания, приказы которой отдаю я. Поэтому я в определенной степени самостоятельна. Правильно?
– Узнаю почерк Манфреда, – отзывается Моника/Боб. Ее голос с северо-английским акцентом, обретя ту ироничную вальяжность возрастного IT-специалиста из Силиконовой долины, уходит в едва ли не средиземноморское звучание.
– Проблема в том, что бо́льшая часть стран не признает рабства. А в других, которые его признают, нет эквивалента компаний с ограниченной ответственностью, не говоря уже о таких, которые могут управляться другой фирмой из-за границы. Папа выбрал Йемен – там есть дурацкая разновидность шариатских законов, у страны дерьмовая репутация по части прав человека, но они соответствуют уровню юридических стандартов, принятых в Евросоюзе, и ведут дела через турецкий законодательный брандмауэр. Так вот, формально я, пожалуй, янычарка, у которой христианка мать, что делает меня неверной христианкой-рабыней исламской компании. Но теперь эта стерва отошла в шиизм. Обычно мусульмане считают, что если отец был мусульманином, то и дети тоже мусульмане, то есть религия наследуется по отцовской линии. Но она подбирала секту очень тщательно и взяла такую, что исповедует прогрессивный взгляд на права женщин – они нечто вроде исламских либеральных конструктивистов! По своим временам Пророк ведь на голову опережал современников, и они считают, что нужно следовать его примеру – хотя бы в отношении равенства полов. Как бы то ни было, теперь мать может утверждать, что я мусульманка, и по йеменским законам со мной следует обращаться как с мусульманской собственностью компании. А их законы весьма неохотно допускают рабство мусульман. Суть не в том, что у меня есть права как таковые, а в том, что мое пасторальное благополучие становится предметом ответственности местного имама, и… – Эмбер беспомощно поводит плечами.
– А он еще не пытался заставить тебя жить по каким-то новым правилам? – уточняет Моника/Боб. – Не намеревался ограничить твою свободу воли или воздействовать на твое сознание? Скажем, включить тебе подавители полового поведения?
– Пока нет, – хмуро признает Эмбер. – Но он не лыком шит. Вполне возможно, что он использует мать и меня заодно как способ добраться до всех нас. Допустим, подаст на нас арбитражный иск, что-нибудь в этом духе. Или даже хуже! Прикажет мне полностью прогнуться под свои специфические толкования шариата. У них разрешены импланты, но требуется непременное концептуальное фильтрование. А если мне подрубят эту фигню, я в нее в итоге поверю!
В кошмарном будущем 41-го тысячелетия человечество вынуждено бороться за выживание с мириадами еретических чуждых рас. Но самые опасные враги среди всех — бывшие чемпионы человечества, развращенные скверной Хаоса!
Советский Союз нарушает Дрезденское соглашение, запрещающее использование оружия Древних. Спутниковые снимки недвусмысленно свидетельствуют о применении шогготов в Афганистане. Белый Дом озабочен созданием паритетного ответа проекту «Кощей» — какой из внеземных артефактов способен остановить зловещее К-Тхулу, спящее до поры до времени в засекреченном бетонном саркофаге на территории Украины? Между тем Ирак пытается стабилизировать пространственные врата к Йог-Сототу...
Произведение удостоено премии "Хьюго" за лучшую повесть в 2010 г. Входит в авторский сборник Wireless.
На просьбу порекомендовать для данной антологии что-нибудь из своей малой прозы Стросс ответил: «За возможным исключением рассказа „Медвежий капкан'', который еле-еле протискивается в рамки этого жанра, я вообще не пишу космических опер малой формы. Ну да, конечно, есть и другие исключения: некоторые куски „Акселерандо" звучат вроде как по-космооперному… Но они же все-таки части романа и потому, наверное, вам не годятся». Поэтому решено было в этом сборнике представить рассказ «Медвежий капкан».
Этот мир лежит в шаге от нашего — но сделать шаг доступно лишь немногим избранным, обладающим таинственным даром странствовать между реальностями… В этом мире век двадцать первый причудливо сливается со Средневековьем и Ренессансом, при куртизанских "дворах любви" плетутся изысканные интриги и зреют жестокие заговоры, а благородные кавалеры сражаются на дуэлях за благосклонность прекрасных дам при помощи вполне современных револьверов.Еще вчера Мириам, выросшая на Земле, даже не подозревала о существовании этого мира.
«В общих словах парадокс, сформулированный Энрико Ферми, можно озвучить следующим образом: если во Вселенной существует множество технологически развитых цивилизаций, почему ни одна из них нас так и не посетила?». Вы до сих пор теряетесь в догадках, почему же инопланетяне так к нам и не прилетели? Но ведь ответ очевиден — потому что МАКСОПы! Они, родные, обескураживающе знакомые! Не верите? Читайте и — делайте выводы!
В начале 1890-х годов, когда виконт Артюр Виктор Тьерри де Виль д’Авре — французский художник, натуралист и археолог-любитель — начал рисовать для развлечения детей фантастические картинки, никто еще не пользовался словом «комикс». Но постепенно эти картинки сложились в самый настоящий научно-фантастический комикс о забавных космических приключениях ученого академика месье Бабулифиша и его слуги Папавуина, а выпущенный в 1892 г. альбом «Путешествие на Луну в канун 1900 года» стал одним из самых красивых и разыскиваемых коллекционерами изданий в истории научной фантастики.
[25] Восемь из этих девяти рассказов были опубликованы с 1951 по 1955 годы, когда Джек Вэнс писал для дешевых журналов. Даже в этих ранних произведениях, однако, слышится голос будущего гроссмейстера.
Начинается история с того, что великий джинн Мелек Ахмар просыпается в саркофаге, куда его хитростью запихнули враги. Мелек проспал несколько тысячелетий и совершенно ничего не знает о том, как переменился мир. Впрочем, как раз этот момент Раджу Джиннов не особенно волнует, для этого он слишком могуществен. И вот Мелек спускается с гор и встречает по дороге гуркху Гурунга, который обещает отвести Владыку Вторника в город Катманду, управляемый искусственным интеллектом с говорящим именем Карма. Большая часть человечества сейчас живет в мегаполисах, поскольку за их границами враждебные нанниты уничтожают все живое.
Молодой ученый открыл способ получения безграничной энергии и с гордостью демонстрирует его своему старому учителю…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Их отправили в космос, чтобы они проложили путь во Вселенную для человеческой цивилизации. Их создали специально, чтобы они могли выжить вдали от людей, на «Эриофоре», космическом корабле размером с целый астероид, который находится под управлением искусственного интеллекта. Они верили в миссию всем своим сердцем. Это было шестьдесят миллионов лет назад. Теперь же с Земли не поступает сигналов, из межпространственных врат, что создает команда, появляются лишь странные артефакты, а порой настоящие чудовища, и ничто не может подготовить строителей к чужому разуму, который ждет их в глубинах космоса.
Умело сочетая сложные научные теории и прекрасный стиль, Питер Уоттс исследует вечно меняющуюся границу между известным и неизведанным.В его новой книге жуткий инопланетный монстр рассказывает свою историю об истинных чудовищах, повстречавшихся ему в Антарктиде. Судебный психиатр встречается с убийцей, научившейся изменять реальность, а несчастный отец пытается спасти семью в мире, где грозовые облака обрели сознание. Здесь посол Земли устанавливает первый контакт с инопланетной расой, но все происходит далеко не так, как он ожидал.
XXV век. Человечество распространилось по всей галактике, а технология изменила само понятие жизни. Теперь люди способны записывать собственное сознание и с легкостью загружать его в новое тело. Смерть стала лишь помехой на экране. Такеши Ковача, бывшего члена корпуса чрезвычайных посланников, уже убивали прежде, но последняя смерть оказалась особенно неприятной. Оказавшись за 180 световых лет от дома, Ковач просыпается в новом теле на Земле, где миллиардер Лоренс Банкрофт поручает ему расследование убийства своего последнего тела.
Карл Марсалис – тринадцатый, плод генетических экспериментов, человек, созданный для сражений в последних конфликтах XXI века. Но после второй гражданской войны в США, после раскола Северной Америки на три государства, после голодных бунтов и восстаний на Земле наступил мир, и тринадцатых стали считать опасными мутантами. Кого-то казнили, немногие стали работать на правительство, но большинство сослали на Марс. Когда в Тихий океан падает космический корабль, а внутри обнаруживают изувеченные и наполовину съеденные трупы, полиция приходит к выводу, что один из тринадцатых сбежал из марсианской колонии, и теперь на Земле оказался опасный психопат, каннибал и серийный убийца.